Звук нежных колокольчиков разнесся над черной лаковой равниной, отражаясь от нефтяной грязи, словно тысячи льдинок столкнулись в холодном воздухе.
Бэбик смеялся и тянул руки к луне с такой же любовью, как за секунду до того тянулся к матери.
– Тот, из чьего семени он пророс, – сказала Сибилла своим обычным голосом, продолжая держать бэбика над головой, – давно мертв. Но вам двоим – он обязан жизнью. Вы должны дать имя последнему воину Сити. Теперь он и мой, и ваш сын!
Она повернулась к вождю.
– Как твое имя?
– Бегун…
– Разве мать назвала тебя так?
Бегун покачал головой.
– Меня никто не называл иначе с тех пор, как я стал кидом, – сказал он упрямо.
– Как назвала тебя мать? – переспросила жрица. – Назови твое истинное имя перед лицом Беспощадного!
– Она называла меня… – произнес тот негромко, через силу, и Тим вдруг понял, что Бегуну до ужаса тяжело выдавливать из себя слова.
Что-то мешало ему ответить прямо на вопрос Сибиллы, и это что-то было очень важным для него. Нужно назвать всего лишь имя, данное при рождении! Но вождю надо было на это решиться.
И Бегун глубоко вздохнул… и решился.
– Мать звала меня Мо, – сказал он смущенно. – Просто Мо.
Тим невольно улыбнулся.
Сложно было представить себе менее подходящее для Бегуна имя.
Мо.
Попробуй это имя на вкус, и сразу же на ум приходит толстый неуклюжий кид с доброй улыбкой, а не поджарый, как молодой вольфодог, жестокий вождь Паркового племени. Имя Мо не годится для того, кто окровавленными клыками выгрыз власть, расправившись с конкурентами.
Тин по имени Мо не имел ни единого шанса занять место вождя. Тин по имени Бегун мог в одиночку подчинить себе племя.
Чел по имени Мо мог бы, рискуя собственной жизнью, спасти чужого бэбика. Чел по имени Бегун в любой ситуации выбрал бы для жизни только себя.
Ничего удивительного, что в Парке никто и никогда не называл вождя его настоящим именем. В Парке он был только Бегуном, старшим в Совете четверых, – и никем другим. Сейчас он мог быть самим собой. Нужно было только захотеть.
– Перед лицом луны, перед лицом матери, перед лицом Беспощадного… – камлала Сибилла. – Поклянитесь, что всегда будете защищать этого ребенка и заботиться о нем!
Жрица повернулась и сперва протянула бэбика Бегуну.
Тот посмотрел на малыша с растерянностью, переглянулся с Книжником и несмело протянул руки. Глаза у него подозрительно повлажнели, и ладони подрагивали, выдавая волнение.
Он взял крошечного бэбика и, подражая Сибилле, поднял его навстречу лунному свету.
– Клянусь! Клянусь перед его матерью и луной защищать этого бэбика, как собственного сына! Да живет он вечно!