– Погоди. Эти бабочки у нас появились всего несколько дней назад. И даже мудрая Саеунн никогда ничего подобного не видела. Я получил весточку от Даррейн из племени Благородного Оленя – она полностью со мной согласна в том, что нашим племенам нужно немедленно объединиться. Если мы этого не сделаем, если поддадимся всеобщему страху, то неизбежно окажемся во власти Эостры.
– Не могу я больше ждать! – взорвался Торак. – Я уже неоднократно пытался уйти, но ты каждый раз твердил: «Нет, еще не время!» Горы слишком велики, говорил ты, и логово Эостры можно искать всю жизнь, да так и не найти. Но ведь теперь-то она явно перешла в наступление! Кто знает, какую еще напасть она способна на нас наслать? Это моя судьба, Фин-Кединн. Я должен встретиться с нею. Неужели же мне ждать, пока она весь Лес к рукам приберет?
– Ну и как же ты намерен поступить? Будешь бродить по Горам, полагаясь на удачу?
– Думаю, долго бродить мне не придется. Эостре нужна моя блуждающая душа. И когда она будет готова отнять ее у меня, то объявится сама.
– Подумай, что ты говоришь, Торак! «Когда она будет готова…» А что, если это случится, когда ты будешь один? Ведь тогда может оказаться слишком поздно спасать тебя! Нет, я тебя не отпускаю!
– Но и остановить меня ты не можешь!
Теперь они смотрели друг другу прямо в лицо. Фин-Кединн был по-прежнему значительно шире в плечах и сильнее, но Торак стал куда выше ростом, и ему теперь уже не нужно было задирать голову, чтобы посмотреть в глаза вождю племени.
Подхватив с земли мешочек со снадобьями, Торак крепко стянул тесемкой горловину и сказал:
– Когда Ренн вернется, передай ей, пожалуйста, что я прошу у нее прощения. Что я никак не мог взять ее с собой – для нее это было бы слишком опасно. Уж этим-то моим решением ты, по крайней мере, должен быть доволен, – прибавил он с легкой горечью.
С тех пор как Тораку исполнилось пятнадцать лет – а с этого возраста закон племен разрешает юноше подыскивать себе подругу, – Фин-Кединн, похоже, всеми силами старался разлучить их с Ренн.
Вождь племени Ворона, в сердцах отшвырнув посох, пошел прочь, но, сделав несколько шагов, вернулся и сказал, глядя Тораку в глаза:
– Я понимаю, как сильно ты хотел бы увидеться с мертвым отцом. Поверь, я действительно хорошо тебя понимаю. Когда умерла твоя мать… Но, Торак, подобным желаниям нужно сопротивляться! Живые и мертвые не могут быть вместе. Для живых это становится проклятием, это сводит их с ума!
Он говорил с непривычной страстностью, и на несколько мгновений ему почти удалось убедить Торака. Но затем юноша все же упрямо вскинул на плечо лук и колчан со стрелами, поднял топор и приготовился идти, сказав лишь: