Как своё я горе скрою?
Сердце занято тобою,
И тоскою я полна.
Я обижена судьбою —
Самый свет – мне мрак унылый!
Но тебе я не открою
То, что знаю я одна!
Едва закончив пение, марсианка бросилась на пол, отчаянно забила ногами и горько заплакала.
Насколько же некстати в этот момент в дверь просунул голову директор И-го-го, произнеся:
– Как наша больная?
Голова исчезла, когда 007 испуганно замахал на неё лапами.
Теперь у консультанта, ошеломлённого вспышкой буйного темперамента Ю-ю-ю, возникли вопросы: «Почему пациентка скрывала свои чувства от возлюбленного? Что, если он также влюблён и просто прятал от Ю-ю-ю свои чувства?»
Как бы то ни было, следовало воспользоваться представившейся возможностью и проверить данную гипотезу.
Прежде всего, консультант принял решение дать указание Ба-би-бе:
– Возьми пипетку и отмерь для нашей Ю-ю-ю двадцать пять капель валерьянки!
Затем он велел Ю-ю-ю подождать в коридоре и передал Ба-би-бе, что хочет видеть марсианина, о котором мечтает внучка директора И-го-го.
Вскоре перед 007 появился некий Марс-Ик, невысокий, четвероногий и трёхрукий абориген>207 с мощными бицепсами>208. На его синем лице были написаны пережитые им тяжкие душевные муки.
Юный кентавр поднял заплаканные глаза на 007 и с новым запасом энергии зарыдал. Консультант без труда определил, что у марсианина комплекс неполноценности>209 и нервное расстройство.
«Очевидно, от избытка чувств», – подумал 007 и решил провести очную ставку>210.
В комнату для бесед снова привели Ю-ю-ю. Оставаясь у двери, она безучастно смотрела на пациента, и тут 007 телепатически услышал, как Марс-Ик запел на мотив, ранее использованный Ю-ю-ю:
Умоляю: Дева рая!
О, одно лишь только слово!
Знай, что от любви сгорая,
Я навеки буду твой!
Плачу, слезы утирая,
И прошу: не будь сурова.
Сжалься, сжалься, дорогая,
Тайну сердца мне открой!
Закончив пение, Марс-Ик постоял, беспомощно открыв рот, и вдруг опрокинулся на спину перед взволнованной Ю-ю-ю.
– Это то же самое, что на Земле поэты называют «пасть пред нею на колени», – догадался 007.
Ю-ю-ю заглянула в глаза Марс-Ика, а потом восемь ног и шесть рук сплелись вокруг двух фиолетовых организмов. Это зрелище смотрелось ничуть не хуже, чем змеи на скульптуре греческих ваятелей «Лаокоон и его сыновья»>211.
Затем Марс-Ик и Ю-ю-ю вышли на середину комнаты и дуэтом, на мотив, уже знакомый 007, пропели:
Мы в разлуке и в печали
Проводили дни и ночи,
Мы неслыханно страдали,
Может, год, а, может, семь.
Мы скучали, мы не спали, —
Рассказать о том нет мочи.
И поверите едва ли,
Ни частично, ни совсем!