– А как быть с душой? – грустно усмехнулась Марианна.
Лучше бы она не упоминала про дружбу! Теперь, когда Гай с такой решимостью признался в любви, объясняться придется до конца.
– Именно твою душу я люблю в тебе больше всего на свете, – тихо ответил он.
Она увидела грусть и ожидание в его темных глазах, и душный комок заполнил ей горло, мешая дышать.
– Гай, ты возненавидишь меня вскоре же после венчания! – со слезами в голосе воскликнула она, страдая, что вынуждена причинять ему боль. – Ты же сам прекрасно понимаешь, что восхищаешься тем, что тебе абсолютно чуждо! Как ты сможешь жить со мной, позволяя мне то, что для тебя неприемлемо? Рассуди здраво!
– Дай мне возможность доказать тебе обратное! – взмолился Гай. – Моя душа отдыхает подле тебя. Ты мой ангел! Я готов на все ради тебя, ради твоего счастья! Что заставляет тебя не верить мне?
Она действительно была его ангелом! Эта мысль промелькнула в голове Марианны, оставив в душе острое сожаление. Он был незаурядным человеком с сильной волей и острым умом. Его сердце было способно на порывы великодушия, и она могла бы полюбить его, если бы не знала, что сердечное умение Гая испытывать сильные чувства было жестко подчинено холодному, расчетливому разуму. И только с Марианной этот разум отступал. Но эти отступления не были поражением. Марианна понимала, что, уступи она и согласись на брак с Гаем, очень скоро он перестанет принимать те стороны ее души, которыми любуется сейчас. И Гай понимал это так же хорошо, но сейчас отмахивался от доводов собственного разума, упорно добиваясь поставленной перед собой цели.
Марианна замечала обращенные на них взгляды, особенно незамужних девиц. Они завистливо поглядывали в их сторону, наблюдая за тем, как Гай Гисборн в чем-то горячо убеждает Марианну, крепко прижав ее руку к своей груди. Знатные девушки, которых привозили на праздники как на ярмарку невест, постоянно провожали его зазывающими и тоскливыми взглядами, когда он проходил мимо, глядя поверх их голов. Он был очень хорош собой, богат, молод и при этом обладал в Ноттингемшире почти неограниченной властью и имел влияние при дворе принца Джона. Любая девица была бы счастлива оказаться сейчас на месте Марианны, если бы знала, что Гай Гисборн предлагает ей руку. Но Марианна чувствовала себя глубоко несчастной. Она любила его заклятого врага. И не просто врага, а того единственного, кто ограничивал власть Гая. И в то же время в ее сердце теплилось сочувствие к нему. Глядя сейчас в его растерянные, утратившие обычную уверенность и жесткость глаза, она испытывала мучительную боль, слушая его уговоры.