Робин невесело улыбнулся.
– Он – в первую очередь, но и долг перед друзьями, которые сражались со мной плечом к плечу, защищая Локсли. Вилл и я – мы могли примкнуть к войску Ричарда, но остальные… Шериф всех защитников Локсли объявил вне закона. Что с ними бы сталось, если бы я покинул их? Да, они уверяли меня, что готовы ждать моего возвращения столько, сколько потребуется. Но я знал, что, вернувшись, никого из них не найду в живых. Ратники шерифа выследили бы их и захватили. Так мог ли я бросить друзей, их семьи на произвол судьбы в поисках собственной выгоды? Забыть о крае, ради которого я родился, я тем более был не вправе!
Вместо ответа Марианна взяла руку Робина в свои ладони и поднесла ее к губам. Робин опустил на любимую глаза, и улыбнулся, признательный за понимание.
– Твои вопросы исчерпаны, милая?
– Почти. Однажды ты почему-то решил отослать Клэр к моему отцу. Судя по времени, когда она присоединилась ко мне в обители, до смерти короля Генриха оставалось не меньше года, и вы все продолжали жить в Локсли. Почему же ты отослал ее?
Робин глубоко вздохнул и, сощурив глаза, посмотрел поверх Марианны, вернувшись в давно минувшие времена.
– Слепая случайность неожиданно привела в Локсли Гая, столкнув меня с ним лицом к лицу. Он мгновенно узнал меня, даже обрадовался. Мне пришлось предоставить ему ночлег в своем доме, а утром он попросил разрешения навещать меня время от времени. Я же был не в том положении, чтобы отказать ему, тем более что он не проявлял враждебности. Напротив, до следующего приезда в Локсли он выждал достаточно долго, чтобы я мог убедиться, что он не выдал мое укрытие шерифу, как и уверял меня при прощании. Но в обмен на свое миролюбие он желал моей дружбы. Желал так же настойчиво, как сейчас желает твоей любви. А дружба, как и любовь, зарождается сама или не зарождается. Она дитя свободы, а не условий и принуждения. Поэтому я прекрасно понимал, что мир между Гаем и мной не сможет быть долгим. Так оно и вышло впоследствии, но я не стал дожидаться перемен в отношениях с Гаем, а сразу же, не испытывая судьбу, решил найти для Клэренс другое, более надежное убежище. И тогда Эдрик предложил обратиться к твоему отцу.
– Но, приняв решение поручить воспитание сестры моему отцу, ты не захотел, чтобы он знал, кого в действительности принял под свое покровительство.
– Было опасно открывать настоящее имя Клэр кому бы то ни было, Мэриан. Даже твоему отцу, которого я уважаю всем сердцем, – ответил Робин и, встретив вопросительный взгляд Марианны, объяснил: – Дело в том, что она в те годы считалась единственной наследницей и владений Рочестеров, и графского титула. В моей смерти все были уверены. Где находился Вилл, никто не знал, и ему тоже грозила смерть, если бы его нашли. А Клэр – девочка, которая никому и ничем не представляла угрозы. По воле короля опекунство над ней было поручено сэру Рейнолду при условии ежегодной передачи в казну трех четвертей дохода от наших владений. И сэр Рейнолд очень хотел отыскать Клэренс! Когда король приказал ему представить наследницу Рочестеров, нашему шерифу пришлось пойти на огромный риск, выдав собственную дочь за Клэр. Но бесконечно такой обман длиться не мог. Сэр Рейнолд понимал, что без наследницы Рочестеров король Генрих лишит его опекунских прав и заберет все доходы от наших земель в казну.