– Нет, – сдался священник, – ее сердце свободно, и больше я тебе ничего не скажу!
– Мне вполне достаточно того, что ты уже сказал, – ответил Робин и рассмеялся беззаботным мальчишеским смехом, чем вновь привел отца Тука в сильнейшее волнение.
Изучив Марианну и помня о том, что она рассказывала ему на исповеди, отец Тук отчетливо осознал, что стоит Робину только подступиться к ней с признанием в любви, и его духовная дочь, не задумываясь ни на секунду, ответит на чувства лорда Шервуда. Два одинаковых бесстрашных сердца, словно рожденные в одной груди, два схожих мятежных духа – да кто остановит их, если они устремятся навстречу друг другу? Они же все сметут на своем пути! Отец Тук почувствовал, что он просто обязан не позволить свершиться этой любви, развести Робина и Марианну как можно дальше и прежде всего отговорить Робина от решимости сделать шаг навстречу тому, чему отец Тук противился всей душой.
Священник снова заговорил, то мягко и увещевательно, то твердо и настойчиво, но неизменно с глубокой убежденностью в собственных словах. Он говорил долго, о многом и закончил так:
– Представь, что ты откроешь ей сердце. Зная тебя и ее, я мало сомневаюсь в том, что она устоит. Ты добьешься ее взаимности. Чудесно, Робин! Но что будет дальше? Из всеми почитаемой девицы знатного и богатого рода ты превратишь ее в жену изгоя? Лишишь всего, что составляет ее жизнь, и прежде прочего – любви отца? В этом и заключается твоя любовь к ней? Как долго Марианна останется благодарной тебе? Конечно, она достаточно благородна и сильна духом, чтобы не упрекнуть тебя ни разу, но сколько ты сам продержишься, испытывая постоянное чувство вины перед ней?
Робин слушал его, не проронив ни слова, и голос отца Тука возвысился.
– До сих пор ты проявлял похвальное благоразумие. Придерживайся его и впредь! Я понимаю твои чувства, не удивлен тому, что именно она стала им причиной, но эта девушка не для лорда вольного Шервуда, который объявлен вне закона, заочно приговорен к смерти, за чью голову обещана изрядная награда. Она не годится тебе так же, как ты не годишься для нее.
Священник умолк, вопросительно глядя на Робина, и тот, пригубив наконец кубок, негромко спросил:
– А Гай Гисборн для нее годится, святой отец?
Не услышав ответа, Робин мельком бросил взгляд на отца Тука, и тот явственно ощутил на лице ожоги от синих всполохов в глазах лорда Шервуда.
– Ты знаешь, что он хочет получить ее в жены?
– Знаю, – спокойно ответил отец Тук.
– Знаешь! – с усмешкой повторил Робин и посмотрел в рубиновую глубь вина, которое показалось ему кровью. – А чем для нее закончится брак с ним, ты тоже знаешь?