Причёсывая жирафу (Дар) - страница 5

Я выдал ему такой выразительный взгляд, что он был ошеломлен.

- Старина Марк! - закричал я, кинувшись ему на шею.

Сжимая его в объятиях, я шептал в его отверстия для окурков:

- Ни слова о том, что я флик, я потом тебе все объясню.

Перри - это тип, у которого столько сообразительности, что он не знает, куда ее девать. Он оставался таким же невыразительным, как рыбье филе в стеклянной банке.

- Вы знакомы? - удивился Барнаби.

- Мы - земляки, - объяснил я.

Марк сжал губы и заявил:

- Ваш номер, парни, исключительный! Соединенные Штаты широко распахнули бы для вас двери!

- Падре ди дио! Не сейчас, - запротестовал Барнаби. - Мы с этими господами проделаем тур по Европе: Италия, Швейцария, Германия, Голландия...

Мы откупорили две бутылки "Поммери". Марк, у которого палец был всегда на спуске фотоаппарата, сделал несколько снимков толстяка в домашней обстановке.

Потом мы покинули нашего дорогого директора, чтобы вернуться в наш собственный фургон.

Очутившись в нашей усадьбе на колесах, Марк Перри тяжело оперся о стену.

- Ну и свиньи, - пробормотал он, - я надеюсь, ты расскажешь свою историю вдоль и поперек, а?

Я упал в кресло, уронив на ковер руки, как брошенные весла (хорошая метафора, а?).

Что касается толстяка, то он убирал в шкаф свои брюки из кожи, а также панталоны и пиджак из медвежьей шкуры.

- Послушай, мой дорогой Марк, - сказал я, - я буду с тобой откровенен, потому что ты мой друг. Но если, к несчастью, ты напишешь хоть ничтожную долю истории прежде, чем я дам тебе зеленую улицу, я заставлю тебя проглотить свою авторучку и газету, в которой будет напечатана твоя статья. Сообразил?

Марк провел рукой по вьющимся волосам и пожал плечами.

- Угрозы ни к чему, - сказал он. - Достаточно обращения к моему благоразумию.

- Благодарю, братец.

Я вытащил из-под дивана бутылку виски.

- Вот, пропусти в себя глоток этого супергорячего, пока я расскажу тебе обо всем. Ты - работник прессы и, вероятно, находишься в курсе всех краж картин, которые произошли в различных музеях?

- Да, месье, - ответил Перри, вливая себе за галстук, который он по ошибке забыл надеть, сто грамм чистого солодового продукта. - Ты имеешь в виду того, кого мои парижские коллеги назвали Арсеном Люпеном Музеев?

- Совершенно точно. В Лувре украли Мане, в Тулузе - Коро, Фрагон украден в Марселе, Сезанн - в Жесе в Провансе и Фра-Анжелико - в Лионе. Хорошенький счет, понимаешь?

- Понимаю. Ты производишь следствие?

- Уже два дня.

- И ты нашел след?

- Не знаю.

Марк нахмурил брови.

- Нехорошо скрывать от меня, Сан-Антонио.