Шелест денег, и клиент отдает мне пятьдесят евро пятью купюрами. Я складываю их в кошелек и иду к выходу.
– Элизабет?
Оборачиваясь, я замечаю маленький розовый самокат у двери. Наверное, ему было неловко все это время замечать его из спальни.
– Да?
– Спасибо Вам.
– Скорее уж мне стоит выразить благодарность, – я хлопаю по кошельку в заднем кармане. – До встречи, Жан-Жак.
– До встречи, Элизабет.
Дверь захлопывается, обдувая меня сильным потоком воздуха. На душе все так же погано, хоть и с пятьюдесятью евро в кармане. На эти деньги мне нужно купить продукты, выбрать, за что сперва заплатить – свет, вода или газ. Думаю, что вода мне пока нужнее. До оплаты света еще неделя, а готовой едой мне не впервой питаться.
– Успешно продала? – первое, что я слышу, придя домой. Бен сидит на кровати и потягивается. Ему я сказала, что иду продавать свое белье. Якобы совсем неношеное, не обкончанное сотню раз посетителями. Но его я брала для Жан-Жака.
– Она его померила, – я складываю его в стиральную машину и только после этого раздеваюсь. – Узко в бедрах, широко в груди. Сказала, что не возьмет. Ты только встал?
– Да, милая, – Бен подходит ко мне и обнимает сзади. – Я скучал.
– Меня не было все пару часов.
– Без тебя беспокойно спать, – он вдыхает запах моих волос, а я боюсь, как бы он не почувствовал запах другого мужчины. У того мужчины, с которым я была, нельзя было сходить в душ. Он просто-напросто мне запретил это делать. Но желание клиента – все еще закон для меня.
– Я приму ванную?
– Примем вместе? – улыбается Бен и уже стаскивает штаны.
Дверь в ванную была открыта, но я не спешила зайти туда и снять одежду. Я очень боялась, что Бен узнает. Неважно, как. Через маленький кровоподтек над коленом, потому что Жан-Жак был неосторожен в своих поцелуях и засосах, или одеколон от моего тела будет не похож на его. Это все пугало. Я не знаю и не знала, как его отговорить от этой затеи, хоть и понимала, что если он настроен на секс, – значит, он будет. Мое решение тут мало играет роль после того, как я рассказала ему, чем зарабатывала деньги. Он не заботился о моем оргазме, и уж тем более, ему было все равно, получаю ли я удовольствие вообще. Он использовал меня, как мастурбатор, как кулак. И, в момент, когда он кончает, я уже становилась не нужна. Бен просто выходил, ложился или шел в душ. Мы даже не говорили ни о чем. Я просто боялась его этим разозлить и услышать, что я этого заслужила. Это я и так понимала, и не хотела думать об этом еще чаще.
– Бен, – я мельком смотрю на часы. – Бог мой! Ты посмотри, сколько времени?! – время близилось к десяти вечера, а это значило, что он должен был уходить на работу.