Засада!
Один из них оторвался от завтрака, посмотрел на меня и зарычал. Я судорожно вставляла новый магазин в свою винтовку и молилась, чтобы кто-нибудь пришел мне на подмогу. Но в ушах стоял такой гам от перебивающих друг друга голосов моих боевых товарищей, что я понимала о бесполезности зова на помощь. Никто не придет.
Я бы не пришла.
Магазин встал ровно на место, гильза щелкнула в патроннике, и я зажала курок. Я снова почувствовала прилив сил, когда размозжила черепа шестерым зараженным: троим, завтракавшим моим собратом, и троим, гнавшимся за мной через дом.
А потом меня снова бросило на самое дно: на крыше домов прямо перед собой я увидела еще четверых уродцев, наблюдающих за мной. Лысые синюшные, они сидели на крыше с растянутой от недавнего завтрака окровавленной пастью – да, они уже кем-то насытились: их белые голые торсы были залиты брызгами красной крови. Мне кажется, я даже чуяла ее запах. И Богом клянусь, они следили за мной! Пошел ты к черту, Триггер! Вот так лежишь на земле, когда эти уродцы смотрят на тебя яркими голубыми глазами и водят языком по острым клыкам, мигом поверишь в то, что они соображают! Еще как соображают!
Я выпустила по ним оставшиеся патроны, убила двоих, а потом затвор затих. Я в панике захлопала по карманам, и поняла, что это – конец из всех концов.
Теперь у меня нет винтовки.
Я вскочила на ноги и вбежала в рядом стоящий кирпичный дом. Двери здесь крепче, а потому я захлопнула дверь прямо перед самым носом двоих зараженных, спрыгнувших с крыши и кинувшихся за мной, как за добычей.
Я заперла дверь на железный засов и побежала к лестнице. Если способность ориентироваться на местности в условиях глубокой паники мне не изменяет, этот дом стоит как раз торцом к центральной площади. Здесь жили старейшины. Отсюда Триггер беседовал со мной этой ночью. Да! Точно! Вот и главная дверь!
В окнах, как я и предполагала, я увидела толпы белесых тел на противоположной улице. Выход только через второй этаж!
Едва я подбежала к лестнице, как отпрыгнула в страхе и с криком к стене. В зоне с матрасами, где спали жители, прямо рядом с лестницей под ворохом одеял сидел малец. Лет шести. Светлые серые глаза, круглые от ужаса, и черные как смоль взлохмаченные волосы под тюбетейкой. Он смотрела прямо на меня. Я огляделась. Никого вокруг. И к черту! Нет на это времени! Надо спасать свою задницу!
А перед глазами стояли картины того, как зараженные вгрызаются в глотки моих товарищей, которые орут так, как я бы никогда не подумала, что они могут орать. Они – крепкие натренированные и самые бесстрашные из всех людей на земле. И вот так орут! Боже, что же испытает эта кроха, когда зараженные набросятся на него?