– Неправда, мама, – возразила дочка, – я, коли захочу, сделаю так, что голова эта его поганая не только заболит, а и лопнет вовсе!
– Тише, тише… Ты никак сдурела, девка? Слушай меня сюда. Сейчас ты тихонько спать ляжешь, а я пойду к барыне, да помогу ей, пока она душу Богу не отдала. Ей немного осталось. Уж, поди, ангел над ней навис, ожидает с собой забрать.
– Мама, – спросила тихим, уже спокойным голосом девочка, – а мы кто – ангелы?
Варвара рассмеялась.
– Куда нам, бабам крестьянским? Ангелы… скажешь, тоже. Ведуньи мы с тобой, дуреха, ведуньи. В простонародье – ведьмы. А от Бога ли, от черта ли… Это уже, как сами решим. Вот я врачевать буду хозяйку. Так, поди, от Бога, правда? А вот коли ты кулаки на барина крутишь да голову его окаянную изводишь – так тут и думай, от кого это.
Варвара рассмеялась, а Феня настороженно посмотрела на мамку.
– Да шучу я, дуреха, шучу, – сказала мать. – Ты крещенная, а значит от Бога дар твой. Вот только против Бога не иди. А коли и пойдешь когда, так вымаливай у Него прощения. Не для того он тебе дал такое важное умение…
– А для чего, матушка? Вот ты врачуешь, травки нужные завариваешь, тебя за лекаря почитают, из деревней к тебе ходят… А что я? Если я только и могу, что недуг навести? – у девочки на глазах проступили слезы.
– Нет, Феня, не только это, – ответила Варвара, – мы узнаем, что ты еще умеешь, но раз ты хворь напустить можешь, то и снять тебе ее под силу. Я не умею того, что умеешь ты. А значит ты сильнее меня будешь. А теперь в койку! Да чтобы нос свой не высовывала. А я к Елене Ивановне пойду. Спасать ее надобно.
Варвара поцеловала дочку и вышла из комнаты. Девочка легла на маленькую кроватку, к которой совсем недавно барин мамку ее придавливал, на которой, вернее всего, и ее саму барин мамке заделал. Да только барину до нее дела не было. Законнорождённых сыновей он ничем, окромя одежи да еды, не баловал и отцовского внимания им никогда не дарил, с чего же он будет всяким грязным крепостным детям знаки внимания оказывать, пускай даже они от его блудливой похоти и на свет появились. Пускай, даже похожи на него, как две капли воды…
Елена Ивановна, барыня молодая, которой еще и тридцать один год не исполнился, лежала и стонала, родив только что шестого ребенка. На сей раз мертвого: тело ее износилось, уж поди… Повитуха и другие прислужницы, все тоже крепостные Щукинские, вокруг умирающей хозяйки бегали, да ничего поделать не могли.
– Где тебя носило? – буркнула повитуха на Варвару, когда та вошла в комнату.
– Барин… – ответила та. – Как она?