– У меня иммунитет, – доверительно прошептал он и подвинулся поближе, остановив лицо всего в нескольких сантиметрах от моего. А я снова, кажется, не могла оторвать взгляд от этих заманчивых красненьких всполохов.
–… к всякой заразе!
Я поперхнулась слюной.
«Зараза?! Я?! Молчи, сознание, сама знаю!»
Моя реакция, кажется, его позабавила. Где-то секунд пятнадцать я просто смотрела на него и костерила самыми отборными словами. Вслух, однако, высказаться не решилась. Пока ведь я беззащитная, а инстинкт самосохранения все-же имеется. Ну не совсем безмозглая я, чтобы не понять – у него – магия, у меня – только дикое бешенство. Поэтому я отвернулась и сама отошла подальше. На ходу, придав голосу уверенности, шепнула:
– Тогда проверьтесь от бешенства, а то еще покусаете, раз заразы не боитесь!
В ответ он только хохотнул и в два счета догнал меня, сильными руками обвил талию и шепнул прямо в ухо, от чего мое тело словно завибрировало:
– Я ведь не только укусить могу!
Мой ответ утонул при переносе. Да-да, этот наглец взял и..
А еще я больно наступила ему на ногу, когда вновь почувствовала твердую поверхность под ногами. В общем, когда я проморгалась, то с ужасом увидела перед глазами что-то наподобие кресла с цепями. Демли скрипел зубами, но талию из захвата не выпускал.
– Это что такое? – выпалила я, шлепнув наглеца по рукам.
– Ритуальное кресло, – как для глупышки объяснил он. – Неужели отец вам не рассказал?
– А цепи зачем?
Демли затрясло. Не сразу я поняла, что он просто смеется! Поэтому я снова занесла ногу, чтобы каблуком усмирить этого ненормального, но на этот раз он оказался половчее. Ногу убрал вовремя.
– Усмирять ваш буйный нрав, – прошептал он, и крепче обвил мою талию.
«Задушить что ли хочет?» – запаниковала я. Почему-то эти объятия пугали даже больше, чем то кресло с цепями.
Нет, а вот если серьезно? Зачем это все? Боятся, что сбегу? Куда мне от магов бежать? Да и не знаю здесь ничего. И с «нежных» объятий Демли мне, чую, не скоро посчастливится выбраться.
– Отпустите, – хрипло прошептала ему и дернулась.
Тиски сжались сильнее.
– А что, если нет? – хмыкнул он. – Будете кричать, вырываться? Или снова взбыкнете копытом?
– Копытом? – яростно вскрикнула я. – У меня ножки, чудесные, дивные и стройные ножки!
– Я бы поспорил, – «мурлыкнул» он и носом зарылся в мои распущенные волосы.
Я замерла, поперхнувшись суперпрочным и надежным ругательством.
– Ну вы и наглый, – ошеломленно простонала я и вцепилась в его руку, чтобы отлепить ее от себя.
– А вас нужно перевоспитывать, – засмеялся он, – Ваше счастье, что я очень терпеливый.