Встав на колени, он подполз к экрану интера и начал усиленно тереть пальцем по тому месту, где виднелась крохотная капелька крови.
Откуда она появилась? Пытался сообразить он. Наверное когда падал в беспамятстве, поранился. Пятно не оттиралось. Он огляделся по сторонам, других пятен нигде не было видно. Его палец замер.
– Странно!? – Негромко произнес он.
Неожиданный звук “пи-и-и”, сверлом ввернулся в мозг, заполнил его уши. Марк на несколько секунд остолбенел. Затем, рывком вскочив на ноги и подняв сжатые в кулаки руки к фонарю, затряс ими.
– Свершилось!!!
Опустив руки, он шумно и радостно вздохнул полной грудью. Дыхание его заклинило, он почувствовал резкую боль в животе, язык был словно наждачная бумага.
Надо поесть и выпить немного воды, подумал он и бросил взгляд на цифры расстояния до точки.
– Еще далеко. – Наконец выдохнул он.
Марк пошел в жилой отсек и, налив себе целых сто грамм тоника, выпил. Живительная влага бурным потоком растеклась по его жилам, ему стало легче. Он подошел к хранилищу продуктов и, достав из него одну пластиковую упаковочку, сунул ее в лч-печь и замер в ожидании. Через минуту замигал зеленый индикатор, обед был готов. Он достал из печи уже пластиковую кастрюльку и, оторвав от нее крышку, задохнулся вырвавшимся из нее ароматом – на этот раз котлета, запеченная в тесте, целых семьдесят грамм. Поднеся еду к носу, он вдохнул в себя ее аромат. Это было непередаваемое ощущение.
Марк начал есть. Это было чудо. Он подносил булочку с котлетой ко рту и струящийся от них пар входил в его нос и нежно щекотал его оболочку. Затем он открывал рот и аккуратно, почти губами, откусывал кусочек. Наступало блаженство. Еда таяла, растекаясь по его языку и незаметно соскальзывала во внутрь живота. Марк замирал, это был экстаз.
Он ел очень медленно, но все же размеры котлеты и булочки уменьшались быстрее его воли. Поднеся очередной раз их ко рту, он неожиданно замер, не открывая рта. Положив еду назад в кастрюльку, он поставил ее на столик и, повернувшись, быстро пошел в кабину управления капсулой. Подбежав к экрану интера, он замер, словно статуя.
До него начал доходить смысл произошедшего: точка была красного цвета и звук писка был комариный, нудный, сверлящий мозг. Это был чужой.
Марк сел в кресло, поставил локоть на пульт, положил голову на руку, глубоко и надолго задумался. Путанный веер мыслей бешено носился в его голове, не задерживаясь ни в одном ее уголке. Наконец он провел рукой по лицу и выпрямился, тяжело вздохнув.
Надо точно определиться, решил он, а затем уж и принимать окончательное решение.