Встав, Вершинин наконец взял пульт, выключил мельтешащую картинку.
Молодец Кочетов, не стал поднимать шум, сразу с ним связался. Конечно, если бы не Антоныч, уже вовсю бы пахло жареным, в одиночку тут не справишься. Хорошо, что второй приказ подготовили заранее. А теперь – мало ли, почему его в своё время не довели до командования флотилии? Это косяк самого командования, и оно постарается его замолчать.
– Ну, а ты как, боец медицинского фронта? – Вершинин вышел в коридор. За приоткрытой дверью ванной Сашка запихивал в машинку грязную потную зелёную форму.
– Да никак, – буркнул он, – спина разламывается. Восемь часов в процедурной. Дядь, ну какой из меня санитар, а? Давай я уволюсь, лучше уж устроюсь в макдак, если тебе так надо, чтобы я работал.
– Мне надо, чтобы ты написал дипломный репортаж, – Вершинин зашёл на кухню, глотнул компота прямо из банки. – О ежедневном подвиге людей рядом с тобой. Не захотел на лодку – пиши о больнице, погружайся, так сказать в атмосферу.
Утерев рот ладонью, он удовлетворённо крякнул:
– И потом, ты же сам хотел поменяться с Алькой? Вот и наслаждайся: она в море, а ты…
– Я в дерьме, – буркнул Сашка, запуская машинку.
Вершинин тактично сделал вид, что не услышал.
Пол под ногами дыбился, вновь опускался, и Илья уже чувствовал, как липнет к спине под робой майка. К горлу раз за разом подкатывал ком.
В центральном было легче. Боцман твердил, что там меньше всего качает – хотя, возможно, причина заключалась в другом: в центральном у тебя всегда было дел по горло и ты был на виду у командира, у старпома, у вахтенных. Тут уж не до качки – слушай эфир, записывай, докладывай. А теперь вот, после сеанса связи, напряжение отпускало – и накатывала дурнота.
Идти в каюту Илья передумал. До неё было далеко, и потом, пусть уж псевдо-журналист страдает от качки в одиночестве. Женщины не любят, когда их застают в неприглядном виде.
А уж самому перед ней раскиснуть – хуже некуда!
Илья потянул ручку двери, не стучась – штурманёнок Дима повернулся к нему.
– Я уж думал, Лёха что-то забыл, – хмыкнул он. – Ты как, держишься? Я еле дополз из рубки – а мне ещё в отсек, смотреть, как там мои с приборкой справились.
– Для приборки погода самая подходящая, – хмыкнул Илья, усаживаясь. – Смотри, как бы матросики твои головы об стенку не расшибли.
– Да не, не должны. Бля – я, что ли, план по кораблю утверждал? – Дима поморщился и снова беззаботно откинулся на подушку. – Не должны. Хорошие ребята, дело знают. Зря я их дрючил, что ли?
– Дрючить никогда не бывает зря, – Илья слабо рассмеялся. – Вот когда мой отсек горел – две секунды, и все на своих постах, борются за живучесть. Хотя не уверен, что до них даже после этого дошло, зачем я их гоняю.