– Ну они же дети, – фыркнул Дима, потянулся к сумке, висящей над койкой и опасно раскачивающейся. – О чём сейчас мои говорят? О бабе-журналистке и о её сиськах.
Илья озадаченно взглянул на него:
– Каких сиськах?
– Вот и мои в отсеке гадают, где её сиськи. Воробьёв и Кряква из-за неё чуть не посрались: один говорит, красотка, а другой – скелет ходячий.
Сняв сумку, Дима выудил из неё пачку сухариков. Затрещала фольга, и по каюте пополз пряный запах бекона. Илья поморщился:
– Дим! Другого времени не нашёл?
– Угощайся, – Дима, нимало не смущаясь, протянул ему пачку. Койка, стена ухнули влево, и Илья прижал влажную ладонь ко лбу, другой отпихивая пачку.
– Спрячь это дерьмо, или я скажу начхиму, что ты скрываешь у себя оружие массового поражения.
– Ну ладно, ладно, – Дима с недовольным мычанием запихнул пачку обратно под «молнию». – Рассыплются теперь, вся сумка сухариками провоняет.
– Так тебе и надо, – буркнул Илья.
– А ты что, так и будешь жить с ней под одной крышей?
С ней? А, да, с журналисткой. То есть она даже и не журналистка… ну, какая разница.
– Если не прикажут никуда перебираться – буду, – он пожал плечами. – По-моему, я так привык думать о ней как о мужике, что у меня на неё в принципе не встанет.
Если вообще на кого-нибудь встанет с этой собачьей работой. Эх.
– Ну, класс, – Дима развёл руками. – То ты бесился, что тебе соседа-журналиста подселили, а тут он оказался бабой – и хоть бы хрен.
Илья пожал плечами.
– Тогда, наверное, у меня ещё были силы беситься из-за херни.
– А что, нас из-за этой бабы точно не завернут? Я уж надеялся пораньше на берегу оказаться.
– Точно. На наш запрос передали приказ за май месяц – получается так, что её законно к нам назначили. А то, что она за брата себя выдавала, ни в каких бумагах не отражено.
Илья усмехнулся про себя, вспоминая сеанс связи – и обмен радиограммами с адмиралом Вершининым. Ох и рисковый мужик… зато всё верно рассчитал. Хорошим, наверное, командиром лодки был в своё время.
– Так что никакое дерьмо с её стороны нам вроде не грозит, – добавил он вслух. – Если, конечно, наш доблестный личный состав не одуреет от близости женского пола.
– Это вряд ли, – Дима закинул руки за голову, вытягиваясь на койке. – Командир, по-моему, доступно объяснил: за разговоры в духе «хорошо бы присунуть» он сам присунет так, что мама не горюй.
Помолчав, он скривил рот:
– Вообще… нас так ебут в этой ебучей автономке, что лично мне, например, и думать лень о том, чтобы ебать кого-то ещё.
– Понимаю, – хмыкнул Илья.
Во всяком случае, он не один такой.
Дима повернул запястье, посмотрел на часы: