– Мой первый командир был именно таким, как вы говорите, – негромко сказал он. – Очень спокойный. Рассудительный. Но и пошутить, посмеяться умел и любил. Я тогда только пришёл из училища штурманёнком. И мне было не тяжело привыкать, я чувствовал, что мне помогут и подскажут, а не будут колоть меня моими ошибками, – Кочетов хмыкнул. – Он ведь и людей таких же подбирал. Знающих, немногословных. Я с тем кораблём сросся мясом, тяжело было уходить. Спускали новую лодку, набирали экипаж. Взяли меня – на ту же должность. Я пошёл к моему командиру: очень хотел остаться. Командир сказал: правильно тебя берут. Лодка нового поколения, мощная, нужно многое осваивать, проверять – выбирают лучших из лучших. Он убедил меня согласиться на перевод. Правильно убедил, конечно.
Кочетов поднял голову, разглядывая небо, придерживая пилотку на затылке.
– Экипаж у нас на новой лодке отличный подобрался. Только одна заноза: командир. Он толковый был, знающий, но вспыхивал как масло в кислороде. Кричал так, что, кажется, переборки звенели. А я был упрямый, – Кочетов усмехнулся, – я и сейчас упрямый. У нас сразу не заладилось. Но переводиться куда-то ещё раз я не хотел, а он не торопился меня выгонять: дело своё я знал.
Волна накатила высоко, ударилась о корпус лодки. Холодные брызги обдали ноги – Кочетов выругался под нос. Саша инстинктивно отступила назад, но снова шагнула к Кочетову.
– Лодки-то были в одной дивизии – прежняя и новая, – Кочетов негромко хмыкнул. – Пошли мы как-то раз всей дивизией на учения. Отстрелялись как полагается, на отлично, всплываем на сеанс связи. Поздравляют нас, приказывают возвращаться в базу. И тут – «СОС» от гражданского корабля. Прогулочный, с пассажирами. Должен был идти у берега, а его далеко в открытое море вынесло. Тонет. Запрашиваем начальство – нам приказывают сохранять строй и возвращаться.
Кочетов прошёлся по палубе, обхватил ладонью запястье за спиной.
– Право было начальство? Конечно. Это дело гражданской спасательной службы, а у нас формально ещё учения не завершились. Но мы-то все знали, что волнение на море усиливается, начинается шторм, что ржавые тазы спасателей в такую погоду в море не выйдут, а вертолёт второй месяц в ремонте. И пока перебросят нормальные корабли, нормальную технику, семьдесят восемь человек пойдут на дно, пуская пузыри.
– И что вы сделали?
– Три лодки выполнили приказ – пошли в базу. А мой командир наорал на штабного связиста, изменил курс, сломал строй и пошёл забирать людей. Мы их всех сняли, никто не погиб.
Кочетов сухо усмехнулся.