Пациент выходит, шаркая тапочками по свежевымытому полу, и Вершинин заглядывает в палату. Волосы скрыты под медицинской повязкой, поверх РБ – халат.
– Ты как? – Вершинин улыбается, косится на часы. – Рановато по апельсинам ударять, сейчас вестовой принесёт суп. Аппетит перебьёшь.
– Не учи учёного, – Гриша сгребает корки в кучу на тумбочке. – Как-никак, я доктор на этой плавучей лоханке, даже если ты уже воображаешь себя на моей должности.
– Да кто ж меня на неё возьмёт? Я даже не офицер.
– И не медик, – Гриша снова откидывается спиной на подушку. – А ты чего без ПДА?
Красной коробочки с дыхательным аппаратом нет у Вершинина на бедре. Он пожимает плечами:
– Да неудобно носить поверх халата, ремень давит. Я в стол положил – если что, сразу достану.
– Мне не давило, – Гриша пожимает плечами. – Как знаешь. Только, если попадёшься командиру на глаза…
– Не попадусь, – улыбается Вершинин. – А что твоя роль? Уже начал учить?
Гриша отмахивается.
– Тебе тоже кого-нибудь всучили?
– Товарищ замполит грозится отдать мне роль Морского конька – причём требует, чтобы по сцене конёк не ходил, а только прыгал. Но, может, мне удастся откупиться рисунками в боевой листок.
– Надейся, надейся.
Из-за двери тянет перловкой – и впрямь вестовой с обедом. Вершинин помогает расставить на тумбочке тарелки, кивает Грише и уходит к себе в приёмную.
От перловки Гриша никогда не был в восторге, но после того, как пару дней во рту не было и капельки супа, есть очень хочется. Гриша хлебает пресную перловку жадными глотками, тянется за котлетами. Краем уха слышит из-за двери, как Сашка ищет таблетки от желудка – у боцмана изжога. Потом заходит чекист Олег – «как себя чувствует наш доктор?», заходит командир БЧ-2 – «молодец, док, ох и крепкая у тебя башка!», интендант приносит ещё коробку – на сей раз с яблоками.
Вершинин что-то пишет за его, Гришиным, столом, ручка поскрипывает. Наружная дверь хлопает, и после дежурного «чё там у Гриши?» за стенкой на несколько секунд повисает тишина.
Доктор усмехается себе под нос, слыша голос Артура – звучный, богатый модуляциями, но сейчас звучащий негромко, отрывисто:
– Надевай.
Стук открываемого ящика, шорох.
– Да вот он, Артур, – снова шорохи, – у меня всегда под рукой.
– Ты зашёл в палату, и в отсеке произошло возгорание. Каюта наполнилась дымом. Сколько секунд тебе понадобится, чтобы вернуться, добраться до стола и вытащить ПДА? На какой секунде ты наглотаешься угарного газа и свалишься?
Вершинин молчал – видимо, надевал и поправлял ремень.
– Саша, я думал, после пожара в пятом отсеке ты на своей шкуре прочувствовал, что с безопасностью на лодке не шутят. А ты рискуешь своей жизнью ради того, чтобы тебе ремень плечо не тёр.