Визит Сашки для его бабушки Прасковьи Ильиничны оказался полной неожиданностью – домашнего телефона у неё не было, а сотовые, или «мобилы», как их тогда называли, имели только бандиты или «новые русские» бизнесмены, что в принципе одно и то же. Поэтому мама не могла позвонить бабушке и сообщить ей «радостное известие», что внука забрали в армию. Увидев Александра на пороге старенького, но добротно сделанного домика, его большую черную сумку с торчащей из неё военной амуницией, бабушка Паша сразу всё поняла. Щербакову долго пришлось успокаивать её, отпаивать валерьянкой и убеждать, что служить он будет совсем близко. Убеждения Сашки на бабулю особого влияния не произвели. Она охала и причитала весь день, который плавно перекатился в теплый июльский вечер.
Из балки повеяло долгожданной прохладой, смешанной со степными запахами чабреца и полыни. Щербаков забрался на крышу маленького сарая, сделанного когда-то дедом из напиленных на доски железнодорожных шпал, отчего запах степи чуть заметно перебивался не выветрившимися за долгие годы нотками креозота. Сашка долго смотрел, как остывающее красное солнце медленно скрывалось за безбрежным горизонтом приволжской степи. За его спиной небо стало почти черным. Самые яркие звезды, какие могли побороть свет разгорающегося городского зарева, проступили на тёмно-фиолетовом небосклоне. Тишина и покой окружали Щербакова. Лишь изредка издалека доносились гудки тепловозов и колёсный перестук вагонов со станции. Ленивый лай собак и стрекот тысяч сверчков только приятно дополняли эту умиротворенность. Ветра практически не было, и дым сигареты медленно уплывал в сторону едва показавшейся серебристо-желтой луны.
«Ну что же, нужно переходить к самому главному», – ловко выщелкнув окурок в сторону скрывшегося за горизонтом солнца, Щербаков спрыгнул с крыши сарая и направился заниматься основным – а именно, прикреплением звездочек к погонам и кокарды. Вот они, четыре звездочки цвета хаки. Таким занятием он занимался первый раз в жизни, поэтому долго выбирал места, где проколоть дырочки. Наконец звездочки были вставлены в проделанные отверстия, усики, с помощью которых они крепились, разведены в стороны. То же самое Сашка проделал с кокардой на горчичного цвета полевой кепке. Щербаков облачился в «комок», повесил через плечо планшет и подошел к старому довоенному трельяжу с большим зеркалом: «Да, размерчик-то несколько большеват. Закатаем рукава – уже лучше. Штаны спадают? – подвяжем тесемки по бокам. Кепка великовата, а мы внутри шнурок подтянем, размер уменьшим. Чего-то всё-таки не хватает… Ну берцы ладно, не так страшно, а вот офицерский ремень, вот это да, без него форма не смотрится. Запихать куртку в штаны – не знаю, можно ли так, а наружу без ремня – ну вылитый военнопленный. Одно радует – лейтенантские звездочки! По две штуки на каждом плече! Сейчас прийти на работу – никто не узнает. Ладно, думаю, с ремнем разберемся завтра», – Щербаков снял с себя всё военное облачение и принялся разглаживать утюгом все складки и замятости, образовавшиеся в результате длительного хранения на воинском складе.