В результате дерзкого налёта немцам удалось почти полностью уничтожить весь русский флот, стоявший в Новороссийске. Только что отремонтированный после подрыва на мине транспорт «Украина», переломленный надвое прямым попаданием авиабомбы, беспомощно завалился на бок и затонул посередине Цемесской бухты. У Лесной пристани отвесно осел на корму эсминец «Бдительный». На стенку Элеваторной – навалился трубами и надстройками лидер «Ташкент», который через несколько часов должен был уйти на дополнительный ремонт в Поти. Корабль горел, дымился и медленно тонул, царапая причальную стенку искорёженным металлом. Уцелевшие матросы едва успевали выбраться на берег с палубы, уже ушедшей под воду. Были потоплены и получили повреждения другие более мелкие суда, разрушены порт и механический цех «Красного двигателя», с начала войны работавший на военные нужды. Сильно пострадали многие районы города.
Слишком малой расплатой за все эти потери казались три сбитых «юнкерса».
Расследование установило, что локатор показывал крупную групповую цель почти за двадцать минут до её приближения к Новороссийску. Однако маршрут немецких бомбардировщиков и их количество точно совпадали с маршрутом и количеством русских самолётов, которые улетели бомбить фашистские цели в Крыму и примерно в это же время должны были возвращаться обратно. Оперативный дежурный противовоздушной обороны и начальник района посчитали приближавшиеся к городу самолёты русскими и не подали предупреждающего сигнала. Позже они оба были расстреляны.
– Хорошо помню… – сказал Холостяков. – Мы потеряли много кораблей в тот день.
– Если бы только кораблей… – понимающе покачал головой Буров. – Людей сколько! На одном только «Ташкенте» почти сто человек. А первоклассных специалистов… Вот, например, – он раскрыл свой портфель и достал из него папку с личными делами, – лучший инженер порта Дмитрий Николаевич Новицкий. Разорвало на месте. Семье даже хоронить было нечего. Или вот…
– Всё это известно, – осторожно перебил Холостяков. – Вашу просьбу понял. Буду держать ухо востро. О любых своих подозрениях проинформирую вас немедленно.
– Я знал, что мы найдём общий язык, – широко и неискренне улыбнувшись, проговорил Буров, видимо, собираясь прощаться.
– Раз уж вы сами ко мне зашли, товарищ полковник, позвольте занять ещё пару минут вашего времени, – попросил Холостяков. – Услуга за услугу, как говорится.
– Конечно, каперанг.
Георгий Никитич достал из ящика стола комплект немецких документов и протянул Бурову. Тот открыл конверт и стал рассматривать бумаги.