Дальше. Что же дальше… Руки… Руки сильные, крепкие, натруженные, каждый живчик сквозь загорелую кожу видно. Если это он затрещину мне отвесил, тогда понятно, почему я в беспамятство впала. Но ничего, придёт и в мою деревню Светлая Масленица. Он ещё пожалеет, что связался со мной! Ещё попомнит грубым словом собственную глупость, которая непременно приведёт его… которая приведёт его… Куда она его приведёт? А, в могилу. Вот!
Если уж я желаю кому-то зла, то от всей души. Этим вот готам, что везли меня сейчас неведомо куда и незнамо зачем, я желала только смерти. Самой лютой! Ишь чего удумали, бесы, – похитить меня! Меня, Милославу Боеславовну, дочь известного богатыря Боеслава Гордеича!
Длинноусый каким-то чувством уловил мою злость, а может, прочитал в глазах, благо я этого и не скрывала, и отвернулся. Ему было глубоко до звёздочек на мою злость и на мои пожелания. Хорёк бесчувственный! Хоть бы хмыкнул для приличия, продемонстрировал своё наплевательское ко мне отношение. Но нет, не хмыкает и не усмехается, вообще никак не реагирует.
От такого равнодушия меня всю закручинило. Вот ведь гад, даже не смотрит в мою сторону!
– Эй, ты! – окликнула я его, чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание. Очень расстраиваюсь, когда на меня внимание не обращают. Всё-таки я красавица, умница. – Ты кто таков будешь и куда меня везёшь?
Длинноусый долго молчал, показывая, верно, своё ко мне неуважение, потом повернулся и, наконец, промолвил:
– Как меня зовут, до того тебе дела нет. А куда везут, и сама скоро узнаешь.
И всё. И ни слова боле. Ни полслова даже! На какой-то миг меня охватила ярость. Я заёрзала змеёй по палубе, силясь разорвать верёвки, но только зря время потратила. Тот, кто меня связывал, ленью не отличался. Д-а-а-а, ребятки в этом отряде умелые. И подобрались незаметно, так, что я не почуяла, и путы накинули ловко, и связали крепко. Чтоб им пусто было. Всем! А этому длинноусому пустее всего!
И тут я поняла нечто особенное, что до меня сквозь злость мою сразу не дошло: этот длинноусый гот говорил по-нашему чисто, без коверканья, будто всю жизнь среди нас прожил. Я ещё понимаю, когда словене, или ляхи, или хорваты изъясняются понятно. Как ни как мы один народ, славяне, хоть и от разных матерей дети. Но чтоб гот, этот изверг недобитый! С ними-то у нас ничего общего нет, кроме вражды кровной. По виду они от нас ничем не отличаются, но это если только всех раздеть донага. А вот если потом одеть да ещё говорить заставить, так разница сразу наружу вылезет. Одним словом, гот – он и есть гот, его ни с кем не перепутаешь.