– Что б тебя, старик, я понимаю, что ты знаешь, что делаешь. Но удовлетвори уже мое любопытство, зачем нам это сейчас? Помыться можно и без мыла, а уж для чего нам сейчас бриться я и вовсе не понимаю!
– Боги, что за идиот мне достался в воспитанники, – закатил глаза Рубио. – Ты-то ладно, но как по-твоему наши кузнецы будут выглядеть, когда нас остановит патруль с их обросшими рожами? Да и я слегка не соответствую образу благородного доминуса. Тут уж никакие паспорта от лишнего интереса не избавят. И хватит разговоров. Ты и так передвигаешься как беременная корова, не сбивай дыхание. Провизию мы купить не успеваем, придется отложить это на вечер. Возвращаемся к машине.
– Ну извините, что я был ранен, – не выдержал я. – Не хотел напрягать тебя своими болячками.
– Если бы не хотел, остался бы с кузнецами, как я и предлагал с самого начала, – не преминул напомнить Мануэль. – Но тебе нужно было обязательно полюбопытствовать, что это за городок такой, милый и пасторальный.
Никакого любопытства я не испытывал, и действительно напросился со стариком, желая его подстраховать, но теперь мне начало казаться, что это ошибка, и лучше бы мне в самом деле было остаться с ребятами. Чем сильнее пот покрывал мое лицо, тем больше я утверждался в этой мысли, и так продолжалось до тех пор, пока мы не вернулись на площадь. В дальнем ее конце, нам навстречу как раз показался усатый толстяк в форме лейтенанта жандармерии. Первые несколько секунд я еще надеялся, что все обойдется, но площадь была совершенно пуста, так что наши персоны поневоле привлекали внимание. Вальяжно вышагивающий жандарм чуть изменил курс, чтобы точно не пройти мимо нас, и стало ясно, что проблем не избежать. Лейтенант никак не может пропустить новые лица в этом крохотном городишке, который он наверняка считает своей вотчиной. Отчасти из-за скуки, отчасти из-за подозрений. Времена сейчас неспокойные. Незнакомцы – это потенциальные проблемы, а жандарму проблемы в его городе не нужны. Все эти размышления читались по его лицу даже с расстояния в триста футов, которое нас разделяло.
Я еще успел услышать, как выругался старик – он тоже мгновенно сообразил, чем нам грозит внимание местной власти, но отреагировать уже не получилось.
Площадь. День выдался солнечным и теплым, но безветренным. Здесь тихо и ничего не происходит. Не за что зацепиться. Взгляд мечется по округе, цепляется за кустарник в центре. Не то. Жандарм, идущий навстречу, ленив и расслаблен. Ему немного любопытно, а где-то в глубине он слегка насторожен появлением неизвестных личностей в его городе, но мы выглядим прилично – вряд ли от нас можно ждать неприятностей. Лейтенант, должно быть, только что плотно перекусил, и теперь с трудом переставляет ноги. Впереди, в двух шагах перед ним, на брусчатке осталась россыпь свежих конских яблок. Жандарм их не видит… Не то! Если он свернет шею, в городе поднимется переполох. В таких местах даже случайная смерть представителя власти – это чрезвычайное происшествие. Нам этого не нужно. Секунды ползут, как горячая капля воска по горящей свече – медленно, но неотвратимо. Время уходит. Я оглядываюсь вокруг. На другой стороне площади небольшой ресторан с большими прозрачными стеклами. Он тоже закрыт – время сиесты, но внутри видно движение. Это официантка или поломойка, она наводит порядок перед вечерним наплывом публики. Девушка протирает стойку. В одной руке у нее тряпка, в другой, зажатая подмышкой швабра.