венами. И его шея. Ошейник что-то делал с его шеей. Я смотрела, как он стиснул зубы, и
его тело сотрясалось от ярости. Он издал оглушительный рев и немедленно упал на пол.
Ошейник. Ошейник что-то делал с ним.
«Наркотики?» — подумала я. Потому что, если этот мужчина была схвачен, и ему
причиняли боль, как и моим братьям… Какой была его жизнь? Что он пережил?
Глядя на него, неподвижно лежащего на полу, я не могла не представлять перед
собой своих братьев. В моем измученном, болезненном сознании все, что я могла видеть, было моими героями детства. Как и этот человек, наполненный только потребностью
убивать.
Эта мысль принесла новый вид страха в мое сердце. Потому что, если его накачали
наркотиками, если человек прошлой ночью был накачан наркотиками, я знала, каким
чудовищем он будет, когда проснется.
Я отчаянно натянула наручники, пытаясь освободиться, но услышав низкое рычание, опустила глаза на пол. На меня смотрел вчерашний похититель. Его глаза были
расширены до черноты, и он смотрел на меня так, словно хотел разорвать на части.
Я замерла. Пот выступил на теле мужчины, его покрытая шрамами кожа блестела от
влаги. Затем он оттолкнулся от пола, вены на его выпуклых мышцах были так заметны, что казались неестественными.
Мужчина приблизился, и его потемневшие глаза блуждали по моему
распростертому телу. С разъяренным лицом он потянулся к наручникам на моих
запястьях и расстегнул их. Затем он поднялся на ноги, повторяя это действие, все время
тяжело дыша — как будто что-то внутри сжигало его заживо.
Когда оковы были сорваны с моей лодыжки, я пошевелила онемевшими
конечностями. Вскрикнула от жгучей боли, пробежавшей по моим усталым мышцам.
Стиснула зубы от боли, молясь найти хоть какое-то облегчение, когда упала на пол, выпущенная мужчиной из его объятий.
Звук передо мной привлек мое внимание. Когда я проследила направление звука, то
увидела, что мой похититель расхаживает по кафельному полу. Его руки были сжаты в
кулаки, а лицо приняло суровое выражение. Каждый дюйм его потного разорванного тела
излучал чистейший и самый ужасающий уровень свирепости. Казалось, вся его душа была
опустошена; но чем, я не знала.
Его взгляд метнулся ко мне, и, не прекращая своих безумных движений, он
прорычал:
— Имя. Мне нужно твое гребаное имя! — Его глубокий голос был настойчивым и
сочился ядом.
Я открыла рот и прохрипела:
— Элен... — но, прежде чем я успела закончить свой отрепетированный ответ, мужчина повернулся в мою сторону и ударил кулаком по металлической плите надо мной.