— Ты слишком много думаешь, любовь моя.
— Нет, — возразила я. — Он, скорее всего, тоже пострадал. — Мои глаза
расширились. — Неужели люди сначала причинили боль ему? Неужели они не любили
его, потому что он был другим? Может быть, поэтому он так зол. Может быть, кто-то
обидел его первым, а он просто хочет, чтобы его любили.
Бабушка пристально посмотрела на меня и, прижав к груди, сказала:
— Мне нравится, как ты рассуждаешь, любовь моя. Но иногда плохие люди просто
плохие.
— Я не верю в это, — прошептала я в плечо бабушки, — монстры просто тоже ищут
любви. Я знаю, глубоко внутри.…
— Kotyonok (котенок), почему ты плачешь? — голос Валентина вырвал меня из
воспоминаний.
Я часто заморгала, когда его лицо стало расплывчатым. Большой палец провел по
моим щекам, и только тогда я поняла, что плачу. Я вытерла глаза руками и увидела, что
Валентин наблюдает за мной. Когда я посмотрела на этого русского монстра — его шрам, татуировки, металлический ошейник — у меня свело живот.
Что с ним случилось, раз он стал таким? Как и чудовище из Тбилиси, он тоже
страдал и никогда не любил?
— Откуда ты? — Я поймала себя на том, что спрашиваю.
Мой интерес превзошел инстинкт самосохранения.
Глаза Валентина сузились, и он замер, когда моя рука поднялась, чтобы пробежаться
по металлическому ошейнику. Мои глаза сфокусировались на шве сбоку. Маленьком
замке, который удерживал ошейник на месте.
— Из ада, — еле слышно прошептал Валентин, — удерживаемый Призраками зла.
Мои легкие сжались от боли, прозвучавшей в его голосе. Его слова были слишком
загадочными, чтобы я могла их понять. Положив руку ему на щеку, я наклонила его
голову, пока его взгляд не встретился с моим.
Сглотнув, я произнесла:
— Я удивлена, что не видела тебя там раньше.
Морщины омрачили лоб Валентина, и на его лице не отразилось ничего, кроме
замешательства. Притянув его голову ближе к своей, я закончила:
— Я удивлена, что не видела тебя там раньше, так как тоже была заложником ада в
течение довольно долгого времени.
Лицо Валентина утратило напряженность, и мое сердце сжалось, когда он
прошептал:
— Зоя.
Он запечатлел на моих губах самый сладкий поцелуй. Мое имя на его устах звучало
как рай. Это звучало совершенно божественно.
Валентин переместился по моему телу, его бедра раздвинули мои ноги. Мое сердце
стучало, как хор барабанов, от решительного выражения на его лице.
Всепоглощающий жар окутал мое тело, когда я заподозрила, что случится дальше.