Кошка, потёршись о наши ноги, решила от нас уйти. Она медленно идёт мимо нас и мгновенно исчезает. Мы тут же осматриваем это место и нащупываем небольшую дырку, которая ведёт куда-то вниз. Начинаем её руками расширять. В начале идёт земля, потом трухлявая кирпичная кладка, а за ней руки проваливаются в пустоту. «Это подвальное помещение», – соображаем мы и быстро расширяем отверстие. Бросаем в него камешек. По времени падения определяем, что подвал совсем не высокий.
Первым лезет Олег. Я держу его за руки, а он всё ниже и ниже спускается в это отверстие, однако, пола не достаёт.
– Отпускай, – говорит мне Олег. Я отпускаю его руки. Слышу, как Олег приземляется.
– Здесь земляной пол, – говорит он снизу. – Давай спускайся, я придержу.
– Спускаюсь… Спускаюсь…
Наконец и я внизу.
– Мы в подвале, но есть ли из него выход?– спрашиваю я.
– Выход должен быть, ведь кошка как-то сюда проникла, – говорит Олег.
Мы ощупью идём по подвалу и вдруг видим свет. Он струится через подвальное окно. Подходим ближе и видим нашу мурку. Она сидит за окном и умывается.
Вытащить старую раму дело несложное. И вот мы на свободе. По битым кирпичам уходим в дальний разрушенный бомбами дом, находим там уцелевшую комнату с кроватью и растягиваемся на ней. Сразу засыпаем.
После войны в доме пограничника были всегда кошки белого цвета с крапинками. Другого цвета кошек Пётр Андрияновичне признавал.
Просыпаемся утром от чувства голода. Лежим на кровати, разговариваем.
– Мы свои жизни по жребию, что ли выиграли, – говорю я, ведь удавило бы!
– У меня в жизни знаешь, сколько таких жребиев было, не сосчитать, – отвечает Олег.
– А ты, что, правда вор, или пошутил?
– Правда, правда. Чего мне шутить.
– Как же тебя полицаи замели? – Я слышал, что все воры умные и сообразительные.
– И на маруху бывает проруха. Ладно, об этом. Голод не тётка, надо и о желудке позаботится. Пошли со мной. Здесь нам больше делать нечего.
Олег встаёт.
– Куда собрался? – Спрашиваю.
– В кабак… – говорит он просто, слезает с кровати и направляется к выходу. Я иду за ним.
– Нас полицаи не схватят? – спрашиваю.
– Не боись.
Мы идём какими-то дворами, переулками и закоулками.
Через сорок минут мы уже сидим в подвальчике и уминаем говяжьи котлеты. Олег шутит с официантками. Чувствуется, что его здесь знают. Он берёт всё в долг и лукаво улыбается.
В подвальчик входят двое хорошо одетых мужчин. Они смеются и обнимаются с Олегом. Один из них, приземистый, держит большой, перевязанный бечёвкой, пакет. Он отдаёт пакет Олегу и говорит:
– Это одежда, а это к ней, – и протягивает ему новенький немецкий пистолет.