Пограничник 41-го (Африкантов) - страница 5
В городе Августове находился штаб 86-го пограничного отряда. В настоящее время это город в Польше.
Самолёты пролетели и улетели, затем на той стороне мелкой речушки, по которой проходит в этом месте граница, кто-то плюхается в воду.
Здешние речки не похожи на Саратовские. Они низменные, питают окружающие торфяники и болота, часто соединяют болота между собой, потому узкие, мелководные, с топкими берегами. Воды, в этой речушке, что перед нами – не выше колен, зато тины предостаточно.
Нарушитель, весь в водорослях и тине кричит по русски: «Сейчас на вас нападут немцы, это война!!! Слышите! Это Война!».
Он, судя по одежде, польский крестьянин. С него течёт со свинцовистым отблеском грязь, а храбрец быстро и возбуждённо говорит, что немцы с минуты на минуту пойдут в атаку, у них приказ, солдаты ждут обозначенного часа, их много!
Этого крестьянина и других перебежчиков сразу уводят на заставу. Такие перебежчики, были и вчера, и позавчера. К ним за последние дни мы привыкли. Но к огромному количеству перелетевших через границу самолётов, привыкнуть нельзя.
Начало войны
Я стою на посту и изо всех сил вглядываюсь в противоположный берег мелкой речушки. Её берег порос низкорослым, по пояс, кустарником, за ним высокий лес. Оттуда только что, перебежал через границу поляк. Пока всё тихо. В голове кружатся мысли: «А может быть, этот поляк и правду говорил про войну? Только другие перебежчики говорили то же самое, но война не начиналась. Лучше б они и не перебегали, стоишь и нервничаешь, всё время ждёшь нападения». Внутренне сосредоточиваюсь. Минуты кажутся часами и вот оно началось.
На противоположный берег, выходят немцы, их немного. Они не торопясь, спускаются к воде, переходят речушку и движутся в нашем направлении.
Немцы не стреляют. Мы не стреляем тоже. Слышен голос политрука: «Не стрелять! Это провокация. Немцы сейчас повернут назад. Кто выстрелит в немецкого солдата – враг народа». В руках у него пистолет. Мучает вопрос – провокация это или нет? Возможно, политрук прав, такие провокации уже были. Немцы по два, три человека уже приближались к нашей границе и, не переходя её, уходили. Так те не переходили рубеж, а эти перешли. Почему политрук приказывает не стрелять? Чего он ждёт? Возможно, есть какой-то приказ сверху, о котором мы не знаем, или не хочет стать причиной военного конфликта?.. Нервы на таком пределе, что любой треснувший сучёк может стать сигналом к атаке. Что ж, раз нельзя стрелять – будем драться так.
Мы, с винтовками, наперевес, как по команде, выбегаем немцам навстречу и сталкиваемся с ними грудь в грудь, завязывается драка. Её ещё нельзя назвать рукопашным боем.