– Так это же машины личные, а не предприятия, – придя в себя, обратился я к Клыку. – Вы зачем беспределите?
Но тот, пропустив мимо ушей мой вопрос, выдал следующее:
– Игорек… Ты смотри, можешь до завтра не дожить… Не надо меня наебывать… Пошли.
И махнув рукой одному из своих, чтобы тот следовал за нами, Клык направился прямиком к небольшому гаражу, стоящему в стороне. Пока мы шли, я обратил внимание, что в ремонтном боксе появился наш Соловьев, подошел к одному из волжан, и они начали о чем-то совещаться.
Подойдя к гаражу, Клык обратимся ко мне:
– Открывай.
– Я же говорил, нет ключей.
– А они нам и не нужны, – ухмыльнулся Клык.
Наклонившись, он просунул пальцы в небольшую щель между створками ворот внизу, пошарил несколько секунд и, приподняв запорную щеколду изнутри, открыл ворота. В этом гараже стояли директорские гелендваген и хаммер, лежали комплекты зимней резины.
– Смотрите, что у нас тут! – ехидно пропел Клык и с помощником принялся осматривать машины.
– Где ключи? – задал он свой стандартный вопрос, убедившись, что все двери закрыты.
Ситуация приобретала совсем уж дерьмовый оборот. Исходя из увиденного, не оставалось сомнений, что про весь находящийся на предприятии транспорт, в том числе и директорский, боевики знали заранее. И сдал нас кто-то из своих. О том, что гараж с машинами шефа можно открыть таким способом, не знал даже я. И теперь они хрен отстанут, пока их не заполучат.
– У меня нет, – продолжил я отмораживаться.
И выглядело это пока убедительно, поскольку было частично правдой. Но такая ситуация Клыка не устраивала.
– У кого есть? – внимательно наблюдая за мной, продолжал он допрос.
Учитывая, что Клык уже был в курсе, чьи это машины, врать дальше, что я ничего не знаю, означало сразу получить в лучшем случае по роже. И по Клыку, и по его помощнику было понятно, что им уже не терпится приступить к более эффективному способу получения информации.
– У директора, – спокойно ответил я, чем заметно их разочаровал.
– Где директор?
– В Ростов уехал.
Это была заранее оговоренная версия для всех интересующихся. И она, видимо, совпала с уже имеющейся у него дезинформацией.
– Ладно, разберёмся, – подытожил Клык, развернулся и зашагал назад к ремонтному боксу.
Пока мы шли, за территорией начала своё неритмичное вечернее баханье артиллерия. Никто из приехавших никак на это не прореагировал. Из бокса осетины своим ходом выгнали Опель и Газель, и ключи для этого им вообще не понадобились. Клык подошел к одному из кавказцев, показал рукой на гараж и негромко стал с ним что-то обсуждать. Но меня в этот момент волновали уже даже не машины. И не Клык с осетинами. Со стороны аэропорта начала работать в ответ украинская арта. Я быстро метнулся в наиболее безопасный с моей точки зрения угол бокса и присел за одной из машин. Хотя понимал, что при близком попадании это никоим образом не спасет. Но инстинкт есть инстинкт. Через неоднократно выверенный промежуток времени невдалеке прогремели взрывы.