– А в магазин? – оторопев больше от моего тона, чем от сути услышанного, поинтересовалась супруга.
– Напишешь список, я с работы буду ехать, всё возьму.
Мы прошли на кухню, жена начала накрывать ужин, а ко мне подбежал четырехлетний сынишка, ухвативший своими ушками наш разговор – примостырился у меня на коленях и с присущей только детям наивной простотой спросил:
– Пап, а что, война началась?
Я сначала не нашёлся, что ответить. Не хотелось даже самому себе признаваться, что он, похоже, прав. Но что-то нужно было говорить, и я отшутился:
– Надеюсь, что нет, сынок. Надеюсь, что большие дяди, которые нами управляют, поделят большую гору конфет, которая у них есть, и успокоятся. Просто один дядя нагрёб себе много конфет, а с другими не делился, и те, другие, обиделись и отобрали у него конфеты. А он, в свою очередь, тоже обиделся и теперь хочет конфеты назад вернуть. Сладкое очень любит, видимо. Вот ты любишь конфеты?
– Конечно, люблю, – подтвердил сын.
– А поделишься с друзьями, если они попросят?
– Конечно, поделюсь!
– Вот и молодец! А теперь дай папа покушает, он тоже мамины котлеты очень любит. И ни с кем не поделится! Сам всё съест! – поменял я тему беседы и потрепал сына по голове.
Артём, забыв про свой вопрос, спрыгнул на пол и побежал к себе в комнату.
Не успел я закончить трапезу, как зазвонил телефон. Вовчик.
– Слушаю, товарищ полковник! – бодро ответил я в трубку.
– Ну, что ты думаешь? – из динамика донесся голос напарника. – Дали команду! Только не ту, что надо. Сказали сдать оружие и спецсредства, оставить себе только табельные стволы и разойтись по домам. А милиция теперь будет «народная». И кто в ней будет служить – решит «народ»! Только непонятно какой!
– Да понятно какой… – немного поразмыслив, ответил я. – Ну хорошо, что хоть без крови обошлось. Там этот народ, который вас обложил, упакован как «коммандосы», и руководят ими явно не балбесы, судя по тому, как слаженно всё происходит… Ну так заезжай днями на пиво, тебе ж на работу ходить уже не надо, как я понял. Посидим, поговорим.
– Ну, глянем, как оно будет… – задумчиво протянул Вовка. – Может, и заскочу, посидим.
Но так и не заскочил. В течение следующих нескольких недель всех действующих правоохранителей поставили перед выбором – либо примкнуть к «народной милиции», либо – подвал, прессинг родственников, конфискация жилья, транспорта и имущества. Вовка с семьей под видом гражданского смог выехать на украинскую территорию и продолжил службу. Квартиру его конфисковали и дважды приезжали терроризировали престарелую мать, пытаясь выяснить, где скрывается сын. Но так повезло далеко не всем.