— Да заткнитесь же!
И одним резким глотком опорожнил пивную бутылку. Затем уставился на Сван злобным взглядом помутневших глаз.
— Я рад отделаться от тебя, детка! Поглядите на эту чертову комнатку, на эти цветочки и все это дерьмо! Боже! Это трейлер, а не сад!
Он пнул горшок с геранью. Сван вздрогнула, но не двинулась с места, а, вздернув подбородок, ждала, чтобы он ушел.
— Хочешь кое-что узнать про свою мамочку? — ехидно спросил он. — Хочешь узнать про бар, где она танцевала на столах и давала мужчинам трогать себя за сиськи?
— Молчи, скотина! — закричала женщина.
Томми, вовремя обернувшись, успел перехватить ее руку и отшвырнул прочь.
— Да езжай, Дарлин! Покажи своей девчонке, из чего ты сделана! Расскажи ей про мужчин, через которых ты прошла, и — о да! — расскажи ей про папочку! Расскажи, как ты была под таким кайфом от ЛСД, или сернила, или бог знает чего еще, что даже не запомнила его имя!
Лицо Дарлин Прескотт исказилось от ярости. Когда-то она была хорошенькой, сильные скулы и темно-голубые глаза бросали сексуальный вызов не одному мужчине, но сейчас лицо ее выглядело потасканным и унылым, на лбу и в уголках губ залегли глубокие морщины. Ей было всего лишь тридцать два, но в облегающих джинсах и желтой ковбойке с блестками на плечах она выглядела на все сорок. Она отвернулась от Томми и прошла в «главную спальню» трейлера, стуча по полу ковбойскими сапожками из кожи ящерицы.
— Эй, — сказал Томми, хихикая, — не сбежишь же ты в самом деле!
Сван стала вынимать одежду из ящиков шкафа, но мать вернулась с чемоданом, набитым безвкусно-пестрыми тряпками и обувью, и запихнула в него столько вещей Сван, сколько влезло.
— Мы едем сейчас же, — сказала она дочери. — Пошли.
Девочка задержалась, оглядывая свое зеленое богатство.
«Нет! — подумала она. — Я не могу бросить мои цветы! И мой сад! Кто польет мой сад?»
Дарлин навалилась на крышку чемодана и защелкнула его. Потом взяла Сван за руку и повернулась, чтобы уйти. Девочка успела только схватить куклу, лохматого Коржика, и мать выволокла ее из комнатки.
Томми шел за ними с очередной бутылкой пива в руке.
— А, все же едете! Завтра вечером ты вернешься, Дарлин! Вот увидишь!
— Жди, как же! — ответила она и толкнула дверь.
Снаружи, в душной ночи, со всех сторон наплывал собачий вой. Полосатые знамена света пробегали по небу. Дарлин взглянула на них, но это не задержало ее на пути к ярко-красному «камаро», припаркованному на дороге позади грузового пикапа Томми. Она швырнула чемодан на заднее сиденье и села за руль. Сван, все еще в ночной рубашке, заняла пассажирское место.