— Как ваше имя? — Маклин переключился на нее.
— Ее зовут Сестра, — ответил Друг, — и у нее есть то, что мне нужно.
— Я думал, вам нужна девушка.
— Нет. Для меня она ничего не значит. Но она нужна вам. Вы видели кукурузное поле — это ее работа. — Он безучастно улыбнулся Сестре. — Эта женщина спрятала красивую стекляшку, которую я намерен получить. О да! Я найду ее, поверь мне.
Он заглянул глубоко в глаза Сестры, через плоть и кость, в кладовую ее памяти. Тени пережитого вспугнутыми птицами заметались в ее голове. Он увидел зубчатые руины Манхэттена и руки Сестры, впервые извлекающие стеклянное кольцо. Несколько секунд он видел водяной ад туннеля Холланда, покрытое снегом шоссе, шрамом пересекающее Пенсильванию, волчьи стаи и тысячу других мерцающих образов.
— Где оно? — спросил он и сразу же увидел в ее мыслях изображение поднятой кирки, как бы подсвеченный контур.
Сестра почувствовала, что он роется в ее мозгу, как заправский вор в замке сейфа. Надо было успеть переключить тумблеры, прежде чем он попадет внутрь.
Она закрыла глаза, плотно зажмурилась и начала поднимать крышку «шкатулки», где хранилось самое страшное — то, от чего ее крик перехлестнул через край и обратил ее в Сестру Жуть. Петли проржавели, потому что она давным-давно не заглядывала внутрь, но сейчас она подняла крышку и заставила себя увидеть все так, как оно происходило в тот дождливый день.
Человека с алым глазом ослепил голубой свет крутящейся мигалки, и он услышал мужской голос: «Дайте ее мне, леди. Ну же, позвольте мне взять ее».
Картина становилась ярче, четче, и вдруг у него в руках оказалось тело маленькой девочки. Она была мертва, лицо разбито и искажено, а рядом из радиатора перевернутой машины с шипением вырывался пар. Окровавленный бетон в нескольких футах от него был усеян осколками стекла, в них поблескивали маленькие искорки. «Дайте ее мне, леди. Мы позаботимся о ней», — сказал молодой человек в желтом плаще, протягивая руки к ребенку.
«Нет, — невнятно ответила Сестра, глубоко изнутри ужасного мгновения. — Я не… не разрешаю вам… взять ее».
Он покинул память женщины, подавив желание протянуть руку и свернуть ей шею. Либо она была сильнее, чем он думал, либо он оказался слабее, чем предполагал… Он вдруг почувствовал, что проклятая маленькая ведьма тоже смотрит на него! Что-то в ней — или само ее присутствие — уменьшало его силу! Да! Ее неистовая злоба делала его слабым! Один удар, один быстрый удар по голове — и все было бы кончено! Он сжал кулак и только потом осмелился посмотреть ей в лицо.