Славик растерянно моргнул и, кажется, открыл рот, чтобы что-то сказать, но через мгновение понял, что забыл его закрыть, так ничего и не произнеся.
Потом он устало опустился в соседнее кресло и внезапно почувствовал, как все силы оставили его. Такого поворота событий он не ожидал.
В это время Маша резко подняла залитое слезами лицо и выкрикнула, сильно наклоняясь к нему вперед:
– Никто никогда не будет тебя любить так, как я!
Это было ещё более неожиданно. Маша плакала напротив него в кресле, опустив голову на сложенные перед собой на столике руки. Он силился вспомнить, видел ли он её когда-либо вообще плачущей, и не мог.
– Маша, – позвал Славик.
– Уйди и оставь меня в покое!
Кажется, у неё начиналась истерика.
– Я принесу тебе воды.
Он встал и медленно пошёл на кухню. Какое-то облегчение вдруг опустилось на него откуда-то сверху, будто он освободился от тяжкого бремени, которое взвалил на себя очень давно, и так привык к нему, что не замечал его тяжести. А тут внезапно новая, забытая волна лёгкости прошлась по всему телу, как бы проверяя, что он жив, здоров и готов радоваться жизни.
За спиной послышались всхлипы. Это Маша пришла за ним на кухню. Она стояла на пороге с распухшими глазами и зло смотрела не него.
– Это всё из-за неё! – крикнула она.
– Из-за кого? – не понял Славик.
– Из-за этой твоей израильской подружки! Я видела, как она на тебя смотрит!
– А как она на меня смотрит? – поразился Славик.
Но Маша махнула на него рукой и вышла.
Славик медленно налил воду в стакан и так же медленно поднял голову. В окне он увидел своё собственное отражение. "А как она на меня смотрит?" – спросил он у этого отражения. Он вспомнил Танин взгляд обращённый к нему – спокойный и внимательный, и ему вдруг стало тоже спокойнее на душе. Он понял, что поступил правильно, придя сюда и сказав всё, что должен был сказать. Он медленно выпил воду, потом опомнился и налил ещё один стакан.
Он вернулся из кухни и поставил стакан на столик рядом с Машей.
– Прости меня, пожалуйста. Я думаю, лучше нам расстаться сейчас. Я не хочу морочить голову ни тебе, ни себе. И Таня здесь ни при чём.
Маша подняла лицо с внезапно ставшими сухими глазами. Слёзы, как по команде, перестали течь.
– Когда-нибудь ты очень пожалеешь об этом, – сказала она, – но будет уже поздно. Боже, а я шампанское приготовила, думала, ты придёшь делать мне предложение!
– С чего ты вообще это взяла? – изумился Славик.
– Ну, ты же сказал, что нам надо серьёзно поговорить!
Он промолчал и только подумал, чего же только может придумать сконцентрированный только на себе человек.