Через три дня 1 мая – тем более пропустить нельзя. На этот раз офицеры батальона предложили кобальтерам отметить у них «день солидарности трудящихся». Двое уехали, а Еремей, решив потерпеть до вечернего местного застолья, отказался и сел писать письма. Перечитывая последние, он так задумался, так глубоко ушел в свои мысли, что растворились стены комнаты, исчез Афганистан, а он находился в кругу своей семьи в Пензе. Сколько бы продолжалось это приятное ментальное состояние неизвестно, если бы внезапный визит партийного советника Романова с первым секретарем НДПА Барелаем и губернатором провинции не вернул его вновь в Афганистан. Они зашли поздравить с праздником и пожелать успехов в службе. Барелай просил обращаться прямо к нему, если возникнут трудности. Какая честь.
После совместного строительства колодца, Романов считал, как он однажды выразился, Еремея неравнодушным человеком, и у них сложились почти дружеские отношения, тем более что оба начинали свою трудовую деятельность моряками на судах Дальневосточного Морского пароходства. Затем Романов вырос до начальника отдела крайкома партии, откуда и был направлен в командировку в ДРА. Он был почти одних лет с Вахановым. Вел себя обособленно. В откровенных пьянках городка не участвовал, но после парной – любил попариться – позволял себе бутылочку сухого вина. Иногда приглашал Еремея составить компанию. По характеру мягкий, человечный и доброжелательный, хотя пытаться определить точный характер человека – одно из самых безнадежных дел. В 1968 году, после окончания афганских командировок, Ваханов приобрел путевку в дом отдыха МВД г.Владивостока, родного города лагманского партийного советника. Путевка была на двоих с супругой, которой он имел намерение показать бухту Золотой Рог и пообедать в ресторане с одноименным названием. Там он в былые времена не раз отмечал «окончание плавания далекого». Нередко они заканчивались кулачными боями. Однажды всю ночь пришлось просидеть в больнице, в ожидании друга Канцаева, которому зашивали рану над глазом, нанесенную острием колотой бутылки, чтобы наутро уже отшвартоваться в Японию. Сейчас только фотография с забинтованной головой друга напоминает о былых сражениях.
По прибытии во Владивосток, Еремей показал жене все достопримечательности «города нашенского» и закончили скромным обедом в ресторане «Золотой Рог». На другой день позвонил Романову в крайком партии. После приветствия услышал официальное, видимо, наработанное долгой партийной практикой с жалобщиками:
– Что надо?
– Да мне ничего не надо, хотелось бы встретиться, – оторопело сказал Ваханов и назвал номер комнаты в доме отдыха.