Завершив дела кабульские, Еремей возвращался в Джелалабад также на вертолете, но поменьше – МИ-8. Они летели прямо по ущелью посредине возвышающихся с двух сторон гор, с растущими на склонах деревьями. Посматривая в иллюминатор, Еремей вдруг увидел выше пролетающего вертолета, на ровной площадке горы, афганскую деревню. Отчетливо видны дома и тропинки, ведущие к ним. При желании можно спокойно из автомата расстрелять «вертушку», но жители такого не допускали, зная о неминуемом возмездии.
Из Джелалабада в Мехтерлам найти транспорт всегда трудно, а этот день оказался особенным. В шесть утра Ваханов уже на аэродроме. Плановые вертолеты не ходят – все на операции. Попутного борта тоже нет, и не предвидится, но очень хочется «домой». И вот Еремей пять часов мотается по аэродрому, ожидая оказии. Сейчас самое жаркое время года – на солнце в горах камни накаляются до +75, тень не спасает. В войсковых операциях гибнут солдаты от солнечного удара, иногда до десяти человек в день. Еремей был почти на грани этого, когда несколько раз прошел расстояние, от дежурного к стоянке вертолетов, до которой не менее километра. Почувствовав себя плохо, подставил голову под струю воды из-под крана, не помогало – вода теплая. Ощущение неотвратимости солнечного удара медленно нарастало. Просто безвыходное положение. Интуиция подсказывала, что его сейчас «хватит». В отчаянии вспомнил о ручье, вытекающим из-под асфальта на краю летного поля, где пилоты построили себе баню. Превозмогая себя, поспешил туда. И только минут пятнадцать, просидев в прохладной воде, стал ощущать, что жизнь возвращается. Потом уговорил знакомых летунов добросить до Мехтерлама. Над горами, на высоте трех тысяч метров, ввинчиваясь лопастями в чистый прохладный (+10) воздух, плывут две краснозвездные «вертушки». Передняя летит с головой, торчащей из иллюминатора – это голова Ваханова. Он остывал. Прилетели быстро, так как мужики торопились вернуться, сегодня у них окрошка на обед. Наконец-то «дома». После трудностей и напряжения отдых особенно приятен.
Суеверие – признак невежества
В середине лета в одну из служб поселка приехал из СССР новый работник, мужчина средних лет, интеллигентного вида, несколько вальяжный. «Сырой» как сразу определили его. И от выстрелов вздрагивал, и комары его кусали больше всех, но вида не показывал, бодрился. Однажды «кобальтеры» сидели на лавочке, скрываясь от палящего солнца в тени наринча, а новый товарищ быстро прошел в туалет, сложенный из глины в углу двора и затих.
–У него, надо полагать, уже началась адаптация, – посочувствовали сидящие. И вдруг через минуту, он пулей выскочил оттуда с бледным лицом и даже штаны не успел застегнуть. Споткнулся и растянулся около двери.