– Конечно. – Ной отстраняется, и я не успеваю сказать ему то, что хочу. Но это ничего не меняет, потому что он не может преодолеть себя и решить свои проблемы. Даже ради нас.
Машина моргает фарами, и я поднимаю руку, чтобы показать, что вижу ее, а потом поворачиваюсь к Ною:
– Ты можешь поехать со мной. – Пожалуйста, поехали со мной. Пожалуйста, поехали со мной. Пожалуйста, скажи мне, что все будет хорошо.
Ной показывает мне на велосипед и лишь поджимает губы.
Я не хочу вот так расставаться с ним, не хочу, чтобы все закончилось. Я проглатываю слова, которые хотела сказать, и произношу вместо этого:
– Тогда… береги себя. Если не для себя, то… Ах, забудь, – я отворачиваюсь.
– Тогда что? Для кого?
Он серьезно спрашивает меня об этом? Как он может не видеть, что я его люблю! Отец любит его, Айви и Ашер любят. И это не изменится.
– Ты прав. Ты можешь сделать это только для себя. Я лишь хочу, чтобы ты хоть раз увидел себя моими глазами.
Я должна уйти. Знаю, будет лучше сделать это сразу. Ной молча стоит, а мне хочется одновременно бить его, утешать, кричать и целовать. Но я не могу. Я быстро приближаюсь и обнимаю, застав врасплох. Ной не отстраняется, и я прижимаюсь к нему, ощущая его мокрое лицо своей щекой. Я не уверена, что оно мокрое только из-за дождя. Ной цепляется руками за мою рубашку, словно в отчаянии пытаясь удержать меня. Когда мы отстраняемся друг от друга, я не понимаю, кто первый решил сделать это. Мне показалось, что отняли часть меня.
– Всего хорошего, – шепчет Ной. Его голос совершенно не похож на тот, который вызывает у меня мурашки. В этом голосе больше нет теплоты, осталась только безнадежность.
Я сажусь к Айви в машину и прилагаю все силы, чтобы не разрыдаться. Моя футболка мокрая, меня трясет от холода.
– Ной с нами не едет? – тихо спрашивает Айви.
– У него велосипед. Пожалуйста, не говори ничего, хорошо? – Мои зубы стучат от холода, но я не поэтому прижимаю руку ко рту. Я делаю это, так как вижу в боковом зеркале Ноя, который стоит, сгорбившись над своим велосипедом, скрестив руки на руле и прислонившись к нему лбом. Он выглядит таким… потерянным. Почему меня это волнует? Мне должно быть все равно. Только мне не все равно.
Айви смотрит на меня, еле слышно вздыхает и заводит мотор.
– Посмотри назад, мне кажется, там на заднем сиденье лежит одеяло. Почему вы не укрылись где-нибудь? Вы могли подождать в боксерском клубе. – Она пытается говорить спокойно, но в ее голосе слышится напряжение. Я благодарна ей за заботу, но не могу ответить из-за дрожи. Одеяло немного пахнет плесенью, но оно теплое, хоть и колючее.