4
Голова моя по-прежнему раскалывалась. Я принял рассолу для восстановления памяти, но это не помогло. Пришлось пренебречь антиалкогольным воззванием раввина Бадалбаева и тяпнуть для баланса рюмашечку крепленого винца. Как только я принял за воротник, у меня вмиг полегчало с головой, но на душе по-прежнему было гадостно. "Что же делать? Что мне нужно делать, любезные леди энд джентльмены?" Во-первых, я уже привык к Вене, сроднился с ним и полюбил. Все мои лучшие побуждения и помыслы были связаны с ним. Ни один объект на свете (кроме Беллы) за всю мою многострадальную жизнь не вызывал во мне эмоций столь бурных и мыслей столь глубоких. Веньямин переродил меня, сделал чище, умнее и благороднее. Разве не на это рассчитывал старик? Таким же образом он полагал воспитать человечество. Для этого нужно было лишь избавить его от изнуряющей борьбы за существование. Именно это он имел в виду на смертном одре - "Помни о людях, Уилл!" Но моя миссия была под угрозой. Меня лишили Веньямина, друга моего ласкового и безотказного и сделал это человек коварный и беспринципный, в руках которого Веня мог служить только источником зла. Я ни на минуты не сомневался, что, заполучив гениальное изобретение старика, эта сволочь станет насаждать в Израиле советскую власть. Как ни всесилен был теперь племянник с Веньямином на руках, я все же решил открыто вступить с ним в бой. Денег у меня было достаточно, чтобы в первое время успешно вести с ним борьбу. Сам я неплохо сложен, силенкой бог не обидел и если к этому добавить хлесткий свинг Фрезера, неоднократно выручавший меня в экстремальных ситуациях, можно было не сомневаться, что я далеко не подарок, даже для такого крутого парня как Шмулик. В бытность свою кассиром массажного кабинета, мне не раз приходилось вышибать зубы клиентам, намеренно обижавших девушек. Однажды я нокаутировал Эли Ландау, чемпиона Негева в полутяжелом весе. Эли привык к тому, что все ему подчинялись, и в последний свой визит стал нагло настаивать на половом контакте, с одной из девушек, без кондома. Получив от него оплеуху, девушка (ее звали Галя), зареванная прибежала ко мне, слезно умоляя спасти ее от этого спидоносца. За нашим боем тогда наблюдал весь дом терпимости. Противник кондомов все старался достать меня джебами. Поднырнув под один из них, я вошел в ближний бой, ошеломил его серией ударов снизу, заключив ее коротким боковым слева. Чемпион грохнулся на пол, а Галка, под дружные аплодисменты подружек, торжественно натянула ему на голову кондом, от которого он недавно столь упорно отказывался.