Отец Веры отвел дочь к единственному в городе доктору, который кроме телесных болезней лечил и болезни душевные. Бронислав Вишневский, выпускник Варшавского медицинского университета, как и отец Веры, не по своей воле попал в эти края. Он осмотрел Веру, постучал молоточком по ее коленке, поговорил на разные несерьезные темы, а потом спросил, обращаясь к Александру Николаевичу:
– Вы знаете, почему в крестьянских семьях почти нет заболеваний, связанных с необъяснимым чувством страха, тревогой и бессонницей?
Александр Николаевич только пожал плечами. Крестьяне в городе были везде: на дорогах, на рынках, у церквей, но как они живут и чем они болеют, он никогда не задумывался.
– У них просто на это нет времени, – сам себе ответил доктор Вишневский и, видя, что отец пациента его не понимает, добавил. – Крестьяне постоянно заняты каким-то делом. Их сознание постоянно отвлечено на предмет труда: возделывание огорода, уход за скотом и так далее. Думаю, что конфликтов в крестьянской среде хватает, но их повседневный физический труд требует концентрации, тем самым давая отдых их психике.
– Вы что предлагаете Вере возделывать огород и пасти коров?
– В этих краях заниматься огородом приходится даже мне, – улыбнувшись, сказал Вишневский. – Но, если вам не нравится этот вид деятельности, то выберите другой. Например, хоровое пение или рисование. И пение, и рисование отвлекут вашу дочь, снимут нагрузку с психики, и ей станет легче.
Совет доктора Вишневского оказался хорош. Вера начала рисовать и увлеклась этим занятием. Домашние хвалили ее акварельные пейзажи, но самое главное к Вере вернулось душевное равновесие, в доме снова слышался ее детский смех.
Почему, умирая, Елизавета Васильевна передала драгоценности Вере, которой в тот момент было двенадцать лет? Почему именно ей она завещала выполнение мести?
Овдовевшая Елизавета Васильевна и ее сын, которому тогда было одиннадцать лет, в начале ссылки попали в маленький городок на юге Сибири, название которого Вера то ли не запомнила из рассказов бабушки, то ли сама бабушка его не называла. Если Елизавету Васильевну в тот момент переполняли гнев и ненависть к тирану, то Александр был просто сильно напуган. Его привычный мир рухнул. При виде любого полицейского чина или военного, у него начинали трястись ноги. Когда мать начинала разговоры о мести, он начинал плакать и просить: «Не надо, пожалуйста, не надо». После нескольких попыток Елизавета Васильевна поняла, что Александр на роль мстителя совершенно не годится. Это было крушение. Елизавету Васильевну в тот момент спасло только то, что ей пришлось самой решать все бытовые проблемы по устройству на новом месте. Елизавета Васильевна купила дом и занялась его обустройством, а ее сын Александр стал ходить в местную гимназию.