– Покайся, – изо всех сил заорал пастор. В его крике не было ни капли прежнего благочестия и мягкости, с которыми он до сих пор проповедовал.
От силы крика и главное от перемены тональности все вокруг вздрогнули, а рыжий матрос широко раскрытыми глазами уставился на стоящего на коленях пастора.
– Все тщетно, – уже спокойным голосом сказал пастор и встал с коленей.
– Остается только один способ найти грешника. Нам на него будет указано.
С этими словами пастор подошел к этюднику Элизабет взял с него заготовленный мною лист белой бумаги. Я узнал его по загнутому уголку. После этого пастор подошел к матросам, постоял рядом с каждым из них и остановился около рыжего.
– Дай мне, пожалуйста, руку свою, – попросил пастор.
Когда рыжий матрос протянул ему свою, заросшую рыжими волосами, ладонь, пастор взял ее и приложил к листу бумаги. Прошла минута или около того. Вокруг стояла тишина. Только где-то в глубине корабля гудела паровая машина.
Пастор, наконец, отпустил руку матроса и отошел от него.
– Если наша молитва была сильна, – громко сказал пастор. – То будет знак, и на этом листе мы увидим тот предмет, который держала рука этого матроса.
С этими словами он достал из кармана маленький кулечек с тертым грифелем и стал сыпать его на лист бумаги. Царапины, оставленные мной на листе иголкой, захватывали графитовую пыль. По тем местам, где царапин не было, тертый грифель скользил беспрепятственно и опадал на палубу. Скоро на листе стали проступать знакомые контуры. Пастор поднял лист бумаги высоко над головой. Его глаза горели. Зрители ахнули, который раз за сегодняшнее утро. На листе вполне явственно угадывались карманные часы, с открытой крышкой и вьющейся цепочкой.
– Разрази меня гром! Это же мои часы! – это был хриплый возглас капитана.
Слова капитана, словно сигнал, подействовали на рыжего матроса. Он прыгнул в сторону от стоящих рядом с ним матросов и бросился прочь.
– Куда это он? – растеряно спросил Томпсон.
– Наверное, побежал уничтожать улики, – сказал я.
– А? – не понял меня Томпсон.
– Где-то на корабле у него спрятаны часы. Скорее всего, он растерялся и решил от них избавиться, чтобы уйти от наказания.
– Так это вор?
– А у вас есть сомнения? – вопросом на вопрос ответил я.
– Разрази меня гром, – сам того не желая, Томпсон повторил, только что прозвучавшие, слова капитана. – Вы опять выиграли, лорд! Вы ведь с самого начала ставили на пастора. А я опять проиграл.
– Если не везет в азартные игры, то повезет в любви, – поспешил его успокоить я.
– Вы так считаете?
– Не сомневайтесь! Так и будет! – заверил его я. Каждому человеку необходима хоть небольшая толика надежды на лучшее.