Я расплатился с Генрихом, не забыв накинуть ему пару никелей за работу. Когда он довольный хотел уже уходить, я остановил его.
– Не хочешь поработать доктором, Генрих?
– Доктора много зарабатывают, – сразу взял быка за рога паренек.
– Ну, это будет не совсем работа. Это будет испытание. Сможешь ли ты вообще работать доктором?
– А что надо делать, мистер Деклер?
– Почистишь мне рану на голове.
– Это запросто! – Паренек вытер руки о свою видавшего виды серую тужурку и застыл, как бы в полной готовности. Думаю, что почистить ботинки и почистить рану были для него очень похожими понятиями.
– Не так быстро, парень, – остановил его я.
Я заставил Генриха помыть руки. Благо, что небольшой кусочек мыла нашелся на «мойдодыре». Потом протер его руки все теми же виски, которые уже подходили к концу.
– Вот смеху-то будет, когда расскажу ребятам, – хмыкал паренек.
Ножницы нашлись на столе. Ими Энтони де Клер, скорее всего, подправлял усы и бороду. На них тоже пришлось потратить немного виски.
Я пододвинул стул под мансардное окно, уселся на него, а ножницы вручил Генриху.
– Генрих, твоя задача срезать все волосы вокруг раны и при этом постараться не доставить мне лишних неудобств.
Генрих только хмыкнул.
– Ничего, мистер Деклер, я справлюсь. Мы как-то с ребятами поймали собачонку и постригли ее подо льва, вот было смеху то.
Генрих стриг, я время от времени слегка подпрыгивал на стуле, когда он задевал наиболее болезненные места.
– Мистер Деклер, здесь какие-то нитки. Их тоже срезать?
– Нет, что ты! Это – работа доктора Уолша. Он очень расстроится, если ты испортишь ее. И прошу, поосторожней.
– Это все ножницы, мистер Деклер. Они – тупые, и мне приходится натягивать волос, чтобы его срезать.
– А мне кажется, что ты их просто выдергиваешь.
– Нет, что вы, мистер Деклер! Как можно?!
Но все плохое когда-нибудь заканчивается. Закончил свою работу и Генрих.
– Волосы остались только в самой ране. Если хотите, то я могу в ней поковыряться, но это будет трудно.
– Нет, спасибо.
– Как скажите, мистер Деклер. Я прошел испытание? Я смогу стать доктором?
– Думаю, что сможешь, – вполне искренне ответил я. Меня впечатлило его предложение поковыряться в моей ране.
Я дал ему еще пол доллара, и он очень радостный убежал.
Я посыпал рану остатками порошка Фрица и какое-то время просто сидел на стуле, тупо глядя в стену. До меня долетали слабые звуки уличной жизни. «А ведь это моя новая жизнь, в которую надо как-то вливаться. Пока у меня есть отмазка, что я «ранетый» и что мне нужно лежать. Но уже вечером мне надо идти к Фрицу на фотосессию, которую я сам и придумал. Потом еще на одну, потом встречаться с городскими врачами… А, потом что?»