За столом, но уже в ином костюме, восседал хозяин кабинета.
Он впился в меня взглядом, а затем спросил:
– Вы действительно из страховой компании? Кто вы?
Отработанным движением я резко опустил правую вниз и тут же поднял её, но уже с пистолетом. Сделал им выразительное движение: мол, готов пустить в ход.
Его глаза сузились.
– Так это вы? Сегодня вы выглядите иначе.
– А вот вы всё тот же, Шмиэль Айзерманн. Или вас лучше именовать доном Кондором?
– Как хотите, так и называйте, – последовал спокойный ответ, который мне чем-то сильно не понравился. Он вёл себя совершенно иначе, чем я предполагал. Впрочем, следовало помнить, с каким прожжённым и умным подлецом я имел дело.
Мне показалось, что он намерен совершить какие-то действия, и я качнул дулом пистолета:
– Встать и держать руки на виду.
Он помедлил и поднялся, пробурчав:
– Мне что, руки задрать выше головы?
– Нет, держите их перед собой на уровне груди. Этого вполне достаточно. – Он так и сделал.
Наверное, мне стоило сразу приступить к делу – нажать курок пистолета, но что-то удерживало меня.
Он спросил:
– Что вы намерены сделать со мной? Явно пришли не с известием о награждении меня Оскаром.
Несмотря даже на такое положение, он сохранял спокойствие и шутил. Я ответил не выстрелом, а словами:
– Жаль, что о вас не знают в Голливуде, а то бы Оскар давно был бы ваш. Ловко вы меня провели, поразительно ловко. Настоящий артист! Выдали себя за мастера компьютерных дел, не только не признались в том, что Кондор – это вы, но даже и пустили по следу совершенно невиновного человека. Кстати, кто он для вас? Симпатии к нему вы явно не испытываете. Зачем подставили его под пулю?
– Это давняя и сентиментальная история, – весьма охотно заговорил Шмиэль Айзерманн. – Нас было двое друзей не разлей вода! Потом появилась она и поссорила нас… Словом, она выбрала не меня, а другого. С ним у нас возникла вражда. Сильная вражда. Такую обычно именуют смертельной.
– Догадываюсь, что ваш бывший друг – это Жан Барре. Так?
– Да, он.
– Он встал у вас на пути не только на путях любви, но и в бизнесе. А столкнувшись со мной, вы моментально придумали, как устранить его ещё и как конкурента. А кто она?
– Она стала его женой.
Я вспомнил прекрасную женщину в кабинете Жана Барре и отчасти понял чувства Кондора: потерять такую красавицу было страшно обидно. Но возненавидеть более счастливого соперника до такой степени? Нет, сие не укладывалось у меня в голове. Впрочем, тут ещё примешалось желание чужими руками загрести жар…
Следовало жать курок, но что-то внутри останавливало, не всё я понимал, а этого я не любил.