Я познание сделал своим ремеслом,
Я знаком с высшей правдой и с низменным злом…
Омар Хайям. «Я познание…»
Улица Пятницкая, дом четыре, квартира одиннадцать. Центр города, последние дома сталинской застройки.
– Хорошо, что дом старый, без наворотов. Нормальная металлическая дверь, нормальный пульт. Странно, конечно, люди состоятельные…
– У них во дворе полицейские гаражи с охраной, а на первом этаже центральный банк, тоже с охраной. Они могут вообще двери не запирать. Кстати, на первом этаже со стороны улицы его же культурный фонд.
– В этом же здании? Удобно. Туда бы тоже наведаться…
– Туда я не пойду, на улице полно народу и фонари. Точно вызовут полицию. Давай скорее!
– Прошу! – Монах отступил и дернул за ручку входной двери. – За мной, Лео! Какой у него этаж?
Они вошли в полутемный коридор. Через длинное стрельчатое окно падал сумеречный свет. Под потолком горела неяркая лампочка в матовом плафоне.
– Третий, кажется. Лифта, конечно, нет!
– Нам торопиться, некуда. Номер квартиры?
– Одиннадцать.
Они взобрались на третий этаж, причем едва плелись, напоминая похоронную процессию – из-за ноги Монаха. Тот шел впереди, Добродеев замыкающим.
Журналист весь измаялся и готов был нести Монаха на руках. Он что-то бормотал и слегка подталкивал соучастника в спину.
Наконец они добрались до третьего этажа и стали перед нужной дверью. Она была опечатана.
– Ну? – прошипел Добродеев. – Быстрее!
– Дай отдышаться, Лео! Моя нога протестует против третьего этажа. Инструмент у тебя? Как они только живут без лифта!
– Какой еще инструмент! – шепотом закричал Добродеев. – Все у тебя!
– Точно! – Монах хлопнул себя ладошкой по лбу.
Он вытащил из кармана резиновые перчатки, протянул пару Добродееву. Натянул перчатки и осторожно снял с двери бумажную полоску с лиловыми печатями, после чего вставил ключ в замочную скважину и провернул без малейшего скрипа.
Дверь подалась.
– Откуда у тебя ключ? – обалдел Добродеев.
– Это не ключ, Лео, это мастер-ключ, или попросту отмычка. Подарок одного рецидивиста. Идешь?
Он шагнул в темную прихожую первым. Добродеев поспешил следом.
Дверь с мягким металлическим щелчком захлопнулась за ними, и они оказались в кромешной темноте.
У Добродеева возникло видение захлопнувшейся клетки, и он сглотнул невольно.
– Фонарик! – скомандовал Монах. – Или лучше свет?
– Какой к черту свет! Даже не думай. На! – Добродеев ткнул ему в руку фонарик. – Иди вперед! Направо гостиная, потом кабинет, за поворотом кухня, налево две спальни и ванная.
– Бывал здесь?
– Приходилось… – туманно ответил Добродеев.