Весенний голубой простор.
Шарль Бодлер. «Слишком веселой»
Ну что сказать…
Добродеев, как и обещал, заскочил прямо с утра к мэтру Рыдаеву и взял запись с Речицким и неизвестной девушкой.
Пока они ее смотрели, Добродеев только ахал завистливо; Монах смотрел молча.
– Снимаю шляпу, – сказал Добродеев. – Красивая девушка. И чего они все на него летят? И тогда, и сейчас!
– Мужик чувствуется… среди нашего унисекса, сам понимаешь. Как мэтр сказал: первопроходец, бретер, гасконец!
– Он не так сказал!
– Не важно. Имел в виду он именно это. И в спортзал, наверное, ходит.
– Пашка сказал, майор уже показывает ее фотки всем из круга Яника, может, кто узнает. Пока глухо.
– Тут трудно что-то разобрать… волосы красивые, фигурка…
– Бедная девочка, – заметил Добродеев.
– Бедная, – согласился Монах…
…Он снова сидел в парке у крайней пушки, как когда-то, в добрые старые времена. Тогда парк был пуст и покрыт снегом, сейчас – зелен и зво́нок от голосов. Он словно видел стоящую у парапета с видом на реку одинокую женскую фигуру; ветер теребит синий шарф.
Она смотрела на реку, и он понял, что она не подойдет. Передумала или испугалась. Он понял, что она сейчас уйдет, и поднялся.
Подошел.
Она шарахнулась испуганно, а он сказал: «Я ведь не полиция, не нужно бояться… Кира».
По телефону она, запнувшись, назвалась Кларой, и он понял, что она солгала.
– Откуда вы знаете, как меня зовут? – спросила она, тревожно заглядывая ему в глаза.
– Я немного ясновидящий, – ответил он. – Когда я вас увидел, я понял, что вас зовут Кира.
Он приучал ее к себе, говорил добродушным рокочущим басом, вкладывая в интонацию: «не бойся», «я не причиню тебе зла», «я свой».
Небольшая, с неспокойными темными глазами, с синим шелковым шарфом в несколько слоев на шее, в норковой шубке… Кира. Ее звали Кира.
Он вытащил ее из ямы, в которую она попала. Она ему нравилась…
Анжелика и Жорик так надеялись, а он сбежал.
Пока его не было, Кира вышла замуж за хорошего человека. Анжелика до сих пор простить ему не может…
Тогда была зима, снег и пустота, сейчас – конец августа.
Монах сидел в тихом парке, у крайней пушки и поджидал Киру.
«На старом месте, – сказал он. – Рядом с кафе. Помните? Вы любите мороженое?»
Она удивилась его звонку.
Он позвал: «Кира!», и почувствовал, как она затаила дыхание.
– Помните меня, Кира? – спросил он. – Можно позвать вас в парк, туда же? – спросил он. – Сегодня, в двенадцать. Пятая пушка, около кафе. Помните, как я выгляжу? Толстый, с бородой и косичкой. В белых штанах. Не промахнетесь.
Ему хотелось растормошить ее, он чувствовал, что она растеряна.