– Космонавтов? – удивился тот, кого назвали Робом. – Как тебя туда занесло? Это же пригород! Что случилось?
– Роб, мне нужна помощь, – перебил он. – Можешь приехать? Я не хочу вызывать тачку. Тут сквер с фонтаном, рядом дом пятнадцать. Жду.
…– Я ничего не помню! – Носовым платком, намоченным в грязной воде бассейна, он снова и снова тер ладони, пытаясь оттереть кровь. – Я не помню, как мы добрались до ее дома, я не помню, как ее зовут… Помню только, что бармен вызвал такси, мы сели, и она сказала адрес. Проснулся утром, а она рядом в крови…
Они сидели в машине Роба.
– Подожди, что значит в крови? Ты ее избил? Или… что?
– Не знаю! – в отчаянии выкрикнул мужчина. – Не помню. Я перебрал вчера и, наверное, сорвался…
– Подожди. Ты видел нож или… что-нибудь? Может, она живая! Кто она такая?
– Не знаю! – В голосе мужчины звучало отчаяние. – Там был нож… кажется… Не знаю! Кажется, был… Я сразу ушел. Она была вся в крови и не шевелилась. Я даже не помню, как ее зовут!
– Давай вернемся, посмотрим, может, ничего страшного…
– Нет!
– Ладно. Я отвезу тебя домой, вернусь и посмотрю сам. Приведи себя в порядок. Я позвоню. Дверь заперта?
– Нет. Не знаю… Я просто прикрыл. Не помню… Что ты собираешься делать? – Они смотрели друг на друга. – Нас видели в баре, какие-то ее знакомые, и бармен ее знает. Она заговорила со мной на улице, у нее каблук застрял, я помог, и мы зашли в бар… там рядом. Мы пили коньяк и шампанское. Если она… если я ее…
– Давай без истерики, в случае чего мы были вместе, понял? Я все сделаю и сразу позвоню. Номер дома и квартиру помнишь? И приведи себя в порядок, – повторил.
…Он отпер дверь, почувствовав мимолетное облегчение – ключ и портмоне были на месте.
Квартира встретила его гулкой тишиной. Уже неделю он был один, Лена после очередного скандала уехала к матери.
Прямо в прихожей он стянул с себя одежду и сунул в пластиковую торбу, лежавшую на тумбе; отшвырнул торбу к двери, чтобы не забыть выбросить.
Босой, нагишом он отправился в кухню. Распахнул холодильник и достал бутылку водки. Стал пить, давясь и обливаясь, избавляясь от липкого страха. Мгновенно опьянел и побрел в ванную…
До вечера он пробыл в бессознательном тяжелом забытьи, между сном и явью; открывая иногда глаза, он видел над собой покачивающийся потолок. В желудке начинала царапаться голодная кошка, и он закрывал глаза.
Мысли были короткие, отрывочные, сквозь них как заклинания прорывались отдельные слова и фразы: сорвался, сошел с ума, попался на крючок, Пашка отмазал, опять…
В случае чего… что делать? Снова лечиться? Жрать сладковатые розовые таблетки, от которых выворачивает наизнанку? Или чего похуже? Второй раз не сойдет с рук…