Требовалось быстро, резко и безошибочно менять политику на селе, но как именно – Кирову было пока не ясно. А ясно ему было одно – поручать это авторам текущей ситуации (наркому земледелия Яковлеву либо младшим вождям Молотову и Кагановичу) совершенно бессмысленно. Нужен был новый взгляд.
В ходе знакомства с московскими партийцами, Киров обратил внимание на 37-летнего секретаря Краснопресненского райкома партии Никиту Хрущева.
Хрущев при знакомстве выдвинул несколько конкретных предложений по реорганизации народного хозяйства Москвы, и все они показались Кирову очень разумными:
Во-первых, для борьбы с голодом было предложено шире распространить результаты эксперимента Краснопресненского района Москвы – разведение при каждом заводе или фабрики кроликов (на хозяйственном дворе) и шампиньонов (в заводских подвалах).
Во-вторых, москвичи справляли нужду исключительно в подворотнях и парадных, и Хрущев предложил организовать общественные туалеты с подведением туда водопровода и канализации. «Пожалуйте в специально отведенное для того место!» – предлагал он заявить москвичам.
В-третьих, мосты и набережные. Предлагалось выделить средства и скорее перейти к замене обветшалых, построенных еще в прошлом веке мостов на современные, расширить набережные и придать Москве вид города будущего, города победившего социализма.
Хрущев среди партийных товарищей явно выделялся не только своей кипучей энергией, но и своим деревенским происхождением, что позволяло надеяться на то, что судьбы деревни ему близки и интересны. Хотя с пятнадцатилетнего возраста Хрущев не прикасался к плугу, и о современном сельском хозяйстве имел более чем приблизительное представление, энтузиазм Хрущева показался Кирову важнее нехватки знаний, которую при желании можно было бы быстро восполнить.
По поручению Кирова Хрущев спешно отправился в инспекторскую поездку, с задачей разобраться и доложить текущее состояние дел на селе.
В 12 часов дня на столе кремлевского кабинета Кирова прозвенел телефон, и в трубке послышался голос секретаря:
– К Вам начальник ОГПУ Артузов со срочным докладом.
– Просите.
* * *
Уже по лицу Артузова Киров понял, что случилось что-то серьезное.
– Что случилось, Артур Христианович? – спросил Киров.
– Товарищ Киров, вдова Сталина Надежда Аллилуева застрелилась в ночь с 28 на 29 ноября. Вчера она пришла домой и легла. Утром Надежда Сергеевна долго не вставала. Пошли будить и увидели ее мертвой, – доложил Артузов.
– Оставила ли Надя предсмертную записку?
– Вот она.
На стол легли несколько слов, написанных Надиным почерком: «В моей смерти прошу никого не винить. Страшно болит голова. Думаю, что я виновата перед Богом за то, что разлюбила его. Простить себе не могу»