Меня потянуло в Диринг, но мой кореш сказал, что это чересчур далёкое время, пока оно вне пределов досягаемости его «шайтан-машины». Пообещал отправить во времена более близкие к нам, в пределах ста тысяч лет. Показал публикацию о только что открытом учёными племени тукотумов, язык их изучили, но на какое-то время «законсервировали», как объяснили, некогда исследовать, руки не доходят. Особого выбора у меня не было, согласился.
Накануне Васька ввёл в мою память с помощью специального аппарата лоботрона необходимый тукотумский лексикон, чтобы я мог с ними изъясняться.
Поднялся в кабину машины времени. Кореш ободрительно махнул рукой на прощанье:
– Ни пуха, ни пера, времяпешец!
– К чёрту! – традиционно ответил я и опустил полупрозрачный колпак на кабину.
Осел туловом в мякоть кожаной обшивке кресла капсулы машины времени. Волнение подступило к самого горлу, преодолевая его, нажал на пульте указанную мне Васькой клавишу «Отправление». Рядом находилась другая, зелёного цвета и словом «Возвращение». Её я воспользуюсь после завершения своего вояжа…
Уже в следующую секунду воздух словно потемнев, началось мерцание или мне это только казалось. Стало… не холодно, а просто ощутимо прохладно. В уши полились тягучие заунывные звуки, от которых меня стали пробирать мурашки. Вспомнил, что времяходцы образно называют их «ветром времени». Действительно, полное впечатление того, будто несёшься сквозь толщу времён в самую их глубь…
…Уже через какую-то минуту после моего отбытия на пульте загорелся зелёный огонёк: я прибыл на место.
Откинул крышку, огляделся: машина времени находилась в лесу. День стоял солнечный и тёплый. Тихо шелестела зелёная листва берёз. Дышалось легко и приятно.
Я повернулся в противоположную сторону и остолбенел – ко мне спешил человек. В нём я узнал самого себя. Сомнений в том не оставалось, это был именно я собственной персоной. Как я мог не узнать того, кого постоянно видел в зеркале, ежедневно бреясь по утрам!
Раскрыл рот от удивления: вот это да! Изумление пробрало меня до самых мозолей: я видел на своём двойнике щетинистые до синевы щёки, изорванную одежду, грязную набедренную повязку из шакальей шкуры, под его левым глазом красовался свежий кровоподтёк.
– Привет! – жизнерадостно помахал он мне рукой. – С прибытием! Чего глаза пялишь? Удивляешься, небось?
– Ещё бы! – едва смог выдать из себя я. – а ты разве нет?
– А что тут такого? – пожал он плечами. – Иди сюда, я тебе сейчас всё растолкую.
Я спустился по трапу, подошёл и охотно протянул ему руку. Он взял её, чтобы пожать, а левой неожиданно врезал апперкот в живот и моментально добавил боковой в челюсть. Проще говоря, в скулу. Было полное впечатление, что меня лягнула лошадь. Я снопом рухнул наземь, а он бегом направился к времяходу, влез в кабину и бросил мне связку шорт со словами: