– Молчи, Горький Камень, молчи! Я дважды в своей долгой жизни пережила весь ужас, когда на стойбище нападали враги! И один из них было нападение вовсе не Старых людей, да! Думаешь, оно было лучше чем, тогда когда напали Старые люди, э?!! Я тебе скажу, совсем нет! И оба раза, слава Матери Земле и всем стихиям, тогда удалось отбиться. Но то чувство беспомощности и бессилия я помню до сих пор! Я, словно заполошенная тетёрка, металась среди того хаоса не зная куда бежать, за что хвататься…. Крики, стоны, кровь, беспомощные маленькие дети, и такие-же беспомощные женщины…. Это не лучшие воспоминания, Горький Камень, совсем не лучшие….
Або, замолчала, устремив невидящий взгляд в пустоту. Молчал я. Молчали все остальные. Наконец словно очнувшись ото сна, она продолжила совсем другим голосом, своим привычным, мягким.
– Сынок, ты сам сделал так, что женщины племени Русов владеют оружием. И это, я считаю, правильно. Это, конечно, не значит, что они побегут воевать. Но последний рубеж, между врагами и нашими детьми, не вы. Это будем мы! Даже у меня, старой – або достала из складок плаща трубку-плевалку – для врагов найдётся кое-что посерьёзней, чем мудрое и доброе слово Великой Видящей. Как же было нашим девочкам не помочь вам?!
Чёрт, подумалось мне, а может видящая права. Уж я то, точно знаю, что ни в каких эпохах, ни в какие времена так и не станет безопасной ни для кого, а уж тем более для женщин! Да что, там «может быть права», права однозначно. Наши женщины, истинные хранительницы домашнего очага. Ласковые, добрые, милые, рукодельные, но могущие, а главное готовые убить любого, кто посягнёт на их детей, родных и близких, что ж… быть посему.
– Уважаемая або Светлый Ручей, я приклоняюсь перед вашей мудростью – я склонил голову –пусть так и будет отныне и во веки веков. И пусть женщины племени Русов никогда не будут беспомощными жертвами.
– Соле, моё солнышко, Вика… был не прав. Простите. – Я взял ладошки Соле в свои руки и поцеловал их. – Вика – я сгрёб и её ладошки и тоже поцеловал. – Вы лучшее что, у нас есть. Мы гордимся и любим вас.
И тут Крук вдруг подорвался и тоже поцеловал руки нашим девчонкам, а за ним Хват, а за ним Хатак, Сильвер, Батор, Ярик… всё, всё в едином порыве, целовали и благодарили. Даже Лада и або не избежали участи целования рук. Девчонки от невероятных эмоций дали рёву, как водится….
– Пир! – закричал я смеясь – Сегодня будет большой пир!!!
Он стоял перед нами. Можно сказать – мальчишка. Очень может быть, что, ровесник Ярику. Но выше и судя по костяку, гораздо массивнее. Должен был бы быть. Но сейчас он был очень худ, а точнее, истощён. Жалкая, обтрёпанная шкура, пещерной гиены, перехваченная несколькими засаленными ремешками. Голые руки, голые ноги, обёрнутые ещё более непонятными кусками чего-то. Грива чёрных нечесаных спутанных волос, из-под, бандажа на голове.Отёкшая левая часть лица, та, куда угодил камень. Знатный бланш почти затянул глаз, повязка на ноге, ободранные, где-то, пальцы и ладони. Его лицо, как и у Сильвера, не назовёшь даже привычным, по нашим меркам, но в нём так же небыло ни чего отталкивающего, а тем более звериного. Человек. Как Сильвер! А Сильвер ого-го какой человек! Человечище!