Запахло йодом и водорослями, впереди в лучах медленно клонящегося к закату солнца заблестели волны Каспия. Колонна двигалась в сторону моря, сначала разбрасывая из-под себя кучи сырой земли и глины, затем светло-желтого, местами рыжего песка. Дорога, по которой двигалась техника, заворачивала направо и тянулась куда-то вдоль берега моря. Легкий бриз приятно освежал разгоряченные лица и нагревшуюся за день броню. Небольшие волны накатывали на пологий песчаный берег, простиравшийся в обе стороны. Позади виднелся мыс, за которым торчали верхушки огромных нефтяных бочек.
Колонна какое-то время двигалась вдоль берега, наконец головной БРДМ съехал с дороги, повернув в сторону пенящихся зеленоватых волн, и остановился. Растянувшаяся колонна стала стягиваться и останавливаться, не глуша двигатели. Командиров подразделений вновь вызвал к себе майор Шугалов. Щербаков, сидя на башне, с наслаждением втягивал свежий морской воздух. Нацепив очки, он всматривался в безграничную даль Каспия. Горизонт сливался с небом, теряясь в вечерней дымке, солнце наполовину скрылось за горами.
«Вот это служба! Вместо принятия третьей роты и скучного полигона я на море буду купаться! – радость переполняла лейтенанта Щербакова. – Кому сказать – никто не поверит! Море, солнце, пляж!»
По радостным лицам солдат было видно, что их охватили похожие чувства.
Совещание закончилось, командиры поспешили к своим подразделениям. Техника стала съезжать с дороги в сторону берега и выстраиваться, словно пляж был огромным автопарком. Танки тоже повернули к морю, полируя гусеницы песком, и выстроились повзводно, по команде глуша двигатели. Щербаков спрыгнул с остывающей брони на сыпучий песок, сразу попавший в его гражданские полуботинки. Впереди, буквально метрах в тридцати, начинало темнеть в сгущающихся сумерках Каспийское море. Сзади, среди густых кустов и камышей, поблескивала гладь озера Большое Турали. Справа и слева от расположившейся бронетехники выставили дозоры из мотострелков и разведчиков, дорогу перегородили наскоро сделанными из досок шлагбаумами.
Состоящий из привычного сухпая ужин показался особенно вкусным под шум прибоя и веющий свежий бриз. Совсем стемнело, Абдулов назначил караульных и старшего по караулу танковой роты старлея Прошкина. Рвавшимся к морю солдатам он запретил без команды покидать свои танки, и бойцы стали укладываться на ночлег прямо на трансмиссиях, расстелив спальные мешки под открытым небом.
Офицеры Абдулов, Круглов и Щербаков, захватив автоматы, двинулись по светлеющему в темноте сыпучему песку в сторону шумящего прибоя. Впереди белели и пенились барашки невысоких волн, накатывающих на берег. Составив пирамидой АКСы, лейтенанты разулись и, засучив запыленные штанины, зашлепали в накатывающие волны. Берег стелился полого, и через два десятка метров вода доставала только до половины щиколотки. С наслаждением стоя босыми ногами в теплой воде, офицеры молча смотрели по сторонам. Позади доносились звуки устраивающегося на ночлег батальона и темнели верхушки гор. Правее, где-то очень далеко, светились прибрежные огни какого-то поселка. Слева в ночное небо, усыпанное тысячами мерцающих звезд, отсвечивали огнями невидимые за темнеющим мысом Каспийск и Махачкала.