Машина петляла по узким улицам между невысоких частных домов с деревянными заборами, в основном крашенными зеленой или фиолетовой краской. Вдалеке выглядывали верхушки нескольких пятиэтажек. Наконец «шестьдесят шестой» остановился около небольшого деревянного здания с вывеской «Главпочтамт, г.Каспийск», на которой до сих пор красовался герб Советского Союза. Перед почтамтом толпилось несколько кучек военных с автоматами, видимо, из Каспийской десантной флотилии.
Очередь, томительное ожидание, каждый хочет поговорить подольше (смотря сколько в кармане денег). Наконец Александр в маленькой кабинке с треснувшим стеклом прижимает к уху желтую пластмассовую трубку телефона.
– Мама, это я, – услышав знакомый голос, Щербаков едва сдержал слезы и с трудом проглотил ком, подкативший к горлу. – У меня всё хорошо, я в Ростовской области, на полигоне, тут просто связи нет, мы в соседний поселок вот позвонить выбрались. Скоро домой приедем.
– Саша, сынок, я все знаю. Ты в Дагестане, мне уже всё сказали.
– Да ты не волнуйся, мам, тут никакой войны нет. Мы каждый день на море купаемся, загораем. У нас даже автоматов нет. Фрукты едим, овощи… Я вам письмо напишу, если что, а вообще мы скоро приедем…
Связь прервалась.
Назад ехали молча, задумчиво курили, уставившись в дощатый пол кузова. Щербаков уселся подальше от всех около заднего борта, затягиваясь вонючей «Примой» и глядя на желтеющий вдалеке мыс с черными нефтяными бочками. Небо затянуло низкими серыми тучами, спустившимися с гор. Слева разбушевался Каспий, накатывая седыми волнами на пологий берег. На душе Александра было тяжело и пусто. Очень хотелось домой.
«Ну еще какие-то пару месяцев, и всё», – тяжело вздохнул он и выкинул обжегший пальцы «бычок» на мелькающую из-под колес рыжую дорогу.
Через несколько дней после поездки в Каспийск Щербаков заступил дежурным по караулу танковой роты. Караульных назначили и расписали на всё время дежурства. На вечерней поверке довели общий пароль «Семь», и с началом сумерек из разных частей расположившегося на берегу Каспия батальона слышались окрики часовых. Пароль и отклик в сумме должен был составлять «семь».
– Стой, «два»! – доносилось откуда-то из 6-й мотострелковой роты.
– Пять, – отвечал кто-то
– Стой, «четыре»! – раздавалось в стороне артбатареи.
– Три, – ответ терялся между темнеющих САУ.
Наконец всё затихло, батальон погрузился во тьму и тишину, нарушаемую только шумом прибоя. Звезды прятались где-то за толстым слоем низких облаков. Под шелест волн Александр задремал на трансмиссии своего танка.