– Ну ищи быстрее! Толян, посмотри в ЗИПах, у нас вроде был какой-то маленький лом, – «Бля, что им надо? Кто они, может ваххабиты переодетые?» – лихорадочно думал лейтенант.
«Пацаны, у вас патроны, гранаты есть, поделитесь, а? Деньги платим. Рубли, доллары, – не унимались кавказцы. – А мы вас коньяком угостим! Настоящим, слушай! Амин, давай доставай!»
Амин, самый молодой из четверки, кинулся к багажнику и, открыв его, достал оттуда деревянный ящик. В ящике что-то звякнуло, когда парень поставил его на мокрый от таявшего снега асфальт.
С танка спрыгнул Обух, держа в руке небольшой лом около метра длиной.
– Давай сюда! – Щербаков схватил у подбежавшего механика стальной прут и просунул его в торчащую из верхнего лючка петлю коуша троса. – Давай медленно вперед тронь, чтобы лом прижало к броне! – прокричал Щербаков.
«Э, пацаны, угощайтесь», – двое других дагестанцев стали раздавать бутылки солдатам. Те охотно брали стеклянные поллитровки, пряча их за пазуху, а некоторые сразу скручивая пробки.
– Лейтенант, – один из «гостей» увидел блеснувшие звездочки на погонах Щербакова, – держи коньяк, хороший, дербентский! – он протянул бутылку Сашке.
– Спасибо, – лейтенант взял бутылку и передал Кравченко, – патронов нет лишних, извини, – и, повернувшись к танку, стал ждать, когда Обухов чуть проедет вперед, – «Может, это не коньяк и они нас отравить хотят?»
– Э, брат! Да как нет? Я знаю, что есть! Тебе что, жалко? Вы нам помогаете, мы вам помогаем! А, брат?
Мотострелки, не обращая никакого внимания на офицера-танкиста, уже распробовали коньяк, отпивая его прямо из горлышек и затягиваясь сигаретами вместо закуски, но Щербакова сейчас заботило совсем не это. «Сука, да когда же мы тронемся отсюда! Грёбаный Обух, где он? – нервничал лейтенант. – Может, они нас сейчас всех поубивают тут», – сердце бешено колотилось в груди. – Я же говорю, что нет лишних, – вслух сказал Щербаков, не глядя на дагестанца и делая вид, что он очень занят происходящим процессом. Наконец танк чуть подался вперед, лежавший на асфальте трос стал потихоньку подниматься, натягиваясь между кормой танка и БТРом. Вот он вытянулся горизонтально и стал медленно уползать назад из верхнего бэтэровского люка, прижимая лом к броне и сгибая его.
«Сейчас сломается», – мелькнула мысль в Сашкиной голове, но лом, выгнувшись буквой U, прочно застрял в верхнем люке между броней и катушкой лебедки, намертво закрепив трос.
«По машинам!» – закричал Щербаков и кинулся к танку. Пехота засуетилась и стала залезать внутрь БТРа. Запрыгнув на танк и спотыкаясь в темноте о какие-то торчащие на его броне железки, Сашка забрался на башню и, открывая люк, чуть головой не столкнулся с одним из дагестанских парней, успевшим залезть на «семьдесят двойку».