– Что-то сегодня сильно грохочет, – сказал один из них подошедшему капитану и протянул руку для приветствия.
– Ну да, – пожал ладонь дагестанца зампотех.
– Сигарет привезли немного, – мужчина протянул завернутый в целлофановый пакет десяток красных пачек "Примы", – вот еще лаваш свежий.
– Спасибо.
– Может, патронов дашь?
– Мужики…
Постояв еще немного, дагестанцы уехали, и вскоре шум мотора и музыка затихли вдали, остался лишь непрекращающийся гул и грохот снарядов за хребтом.
Заняться абсолютно нечем. Можно, конечно, почистить оружие, замаскировать танк, но погода не располагала, и особого желания не было. Щербакову хотелось хотя бы что-нибудь почитать, журнал, газету или книжку, но, кроме инструкции по эксплуатации танка, в ЗИПах ничего не нашлось. Радиостанция на основной и запасной частоте тоже молчала, тогда Щербаков стал переключать на ней каналы, вручную переходя с частоты на частоту. Вскоре сквозь шум помех послышалась какая-то музыка – дагестанское музыкальное "Радио Прибой". Похоже на "Европу Плюс", только без рекламы между песнями и без диджеев. Волна постоянно пропадала, но это лучше, чем просто сидеть в тишине темной башни.
Дождь не прекращался до вечера, а с наступлением сумерек горы вновь окутал такой густой туман, что пальцы на вытянутой руке терялись в нем. К полуночи взрывы утихли, вокруг вязкая тишина и полный мрак. На пост из танкового экипажа первым заступил Кравченко. Высунув голову из люка, он примостился на спинке своего сиденья. Щербаков спал, сидя на своем неудобном месте, кое-как вытянув ноги и положив их на спаренный с пушкой ПКТ. В наушниках шлемофона хрипело "Радио Прибой", то совсем пропадая, то увеличивая громкость.
Проснулся лейтенант под серое утро от одиночного выстрела, прозвучавшего, как ему показалось, прямо у него над головой. Александр подскочил, еще ничего не понимая и едва не ударившись головой в шлемофоне о ручку прикрытого люка. В полутьме нащупав стоящий у стенки справа автомат, он повернул голову, увидел ноги Кравченко, стоявшего на своем сиденье, наполовину высунувшись из люка. Грохнул еще один выстрел, сверху – стрелял Кравченко, потом очередь раздалась левее танка. Щербаков откинул крышку люка, в сереющем рассвете увидев очертания наводчика, целившегося из автомата куда-то в клубящуюся стену тумана. Волна беспокойства накатила внезапно, сопровождаемая тошнотой и слабостью в руках. В тишине затрещали выстрелы со стороны хозвзвода. Кравченко опять пальнул одиночным в сторону раздающихся вдали автоматных очередей.
– Что за фигня? Ты куда стреляешь? В той стороне хозвзвод! – прячась за откинутым люком, Щербаков толкнул Кравченко в плечо.