Утро. Вновь туман, начавшийся неожиданно и так же неожиданно ушедший вниз. Хорошо, что нет дождя. Хотелось помыться в горячей воде, но вода только в пластиковых полторашках, запасенных Кравченко, и её очень мало – только чтобы слегка умыться и попить. Завтрак из надоевшего сухпая, тупое сидение на трансмиссии и разглядывание однообразных окрестностей. Вокруг лысые склоны, поросшие выгоревшей за лето травой, пустая дорога внизу и ЗИЛы хозвзвода между холмов, поросших редкими корявыми деревцами.
– Олег, мы поедем куда-нибудь? Скукотища.
– Саня, тебе здесь плохо что ли? Жрать привозят, курить привозят. Хочешь пострелять – отойди вон в сторону и постреляй.
К обеду показалась белая "Нива". Она уверенно вскарабкалась по крутому проселку к огневым позициям блокпоста и остановилась к окопам гораздо ближе, чем вчера. Солдаты, завидев машину, вновь похватали автоматы, однако не так поспешно, как впервые.
– Мужики, свои! – закричали вылезшие из машины трое дагестанцев, подняв руки вверх и показывая, что у них нет оружия. Вчерашней женщины с ними не было. На этот раз они привезли пакеты с печеньем и пряниками, лаваш, а также сигареты без фильтра. Солдаты первым делом расхватали сигареты.
– Командир, – опять начал водитель, – у тебя тут два БТРа, предложение есть. Очень хорошее. – он отвел Пермякова в сторону. – Давай, ты нам БТР один, мы тебе "девяносто девятую", новую с документами. Перегоним, куда скажешь.
– Мужики, вы что, совсем? Каким образом я вам его отдам?
– Ну скажешь, сгорел. Боевики напали, война ведь, – не унимался дагестанец.
– Да вообще не вариант, ни за "девятку", ни за деньги, даже больше не подходите с этим вопросом, – капитан направился к танку.
– Командир, ну патронов хотя бы продай, любых!
– Нет, у нас тут всё под счет!
– Эх, командир, мы помогаем, ты не хочешь помогать, – с недовольным лицом сказал дагестанец. Потоптавшись немного и поговорив что-то на своем языке, дагестанцы повернулись и пошли к своей машине не попрощавшись. Через минуту "Нива" запылила в обратном направлении и вскоре скрылась из виду.
– Не, ну даги ваще охренели! Видимо, водки больше не будет, – Пермяков смотрел на Щербакова, улыбаясь в свои тонкие усы.
– Ага. Да хрен с ними. Всё равно скоро домой поедем. – ответил лейтенант. – Может, масксетью танк замаскируем? – спросил он у капитана.
– Саня, да ты что! Сегодня же воскресенье – грех работать! Завтра.
В понедельник, 6 сентября, всё повторилось снова, за исключением того, что с утра дагестанцы не приехали. Масксеть так и оставалась привязанной сзади танка к бревну для самовытаскивания. День опять прошел в лежании на трансмиссии и созерцании местных красот. За близкими вершинами грохотало, казалось, больше обычного. После обеда небо затянуло низкими серыми тучами, пошел мелкий дождь. Как всегда, двое часовых пехоты мокли в окопе, накинув плащ-палатки, танкисты отсиживались в танке, прикрыв люки и изредка посматривая в триплексы. Щербаков смотрел в командирский прицел, вращая его во все стороны и пытаясь рассмотреть что-нибудь интересное, чего он не мог увидеть без очков, лежавших в его нагрудном кармане, их он так и не надевал. Но вокруг всё та же унылая местность и серый день без солнца. Через какое-то время в сетке прицела показалась знакомая "Нива", месившая грязь всеми четырьмя колесами и медленно ползущая к позициям. Машина остановилась совсем рядом с окопами, и оттуда вылезли трое тех же дагестанцев. Из открытых дверей грохотала дискотечная музыка, казавшаяся нелепой в этих мокрых горах на фоне артиллерийских раскатов.