– Я знаю, чем оно закончилось, Робин рассказывал мне, – вздохнула Марианна и поинтересовалась: – Ты по-прежнему не слишком ладишь с Эдриком?
– Эдрик! – и Вилл насмешливо фыркнул. – Только он оттаял ко мне, как разразилась гроза по поводу моей женитьбы на Элизабет. Он много чего мне сказал, пытаясь отговорить. Но Робин дал разрешение на брак, и тогда уже все громы и молнии обрушились на его голову. Эдрик твердил, что всегда опасался моего дурного влияния на Робина. Что я бастард и от меня нечего ждать ни понимания долга перед родом, ни соблюдения правил чести. Робин слушал его упреки, а потом, стоило Эдрику на миг замолчать, чтобы перевести дыхание, негромко сказал – так, что даже у меня похолодела кровь от его голоса: «Эдрик, если ты еще хотя бы раз назовешь Вилла бастардом или попытаешься указать мне, что для графа прилично, а что нет, можешь больше не появляться мне на глаза».
Для Эдрика это была жестокая угроза! Он до последнего вздоха был предан нашему отцу, обожал Робина и после смерти графа Альрика перенес на него всю заботу, любовь и преданность. И получилось так, что они крепко поссорились из-за меня. За что же ему любить меня, Мэриан? С Робином он помирился и обожает его, как прежде, но меня он терпит только ради Робина. Хотя Дэнис неожиданно пришелся ему по душе.
– Скажи, почему все-таки ты сам для себя наотрез отказался от возможных прав на титул отца? – спросила Марианна, внимательно глядя на Вилла, который долго думал, прежде чем ответить.
– Во-первых, я никогда его и не желал. С ним сопряжено столько обязанностей, которые я не хотел бы на себя брать! Только если бы не осталось иного выхода. Из нас двоих Робин рожден принимать решения не за себя одного, но и за других людей, и нести за эти решения ответственность. Поверь, это тяжелая ноша! Сколько я наблюдаю за Робином, столько же убеждаюсь в этой тяжести. Ну а во-вторых, с моей стороны подобные претензии были бы черной неблагодарностью по отношению к отцу и к Робину. Знала бы ты, как он меня защищал, когда кто-нибудь хотя бы взглядом намекал на мое незаконное рождение! Ставил на место одним движением брови, к особенно упорным не стеснялся применить и силу. Тот же Гай в свое время получил от него немало тумаков! И это притом что за самим Робином Гай готов был ходить по пятам, если бы Робин ему это позволил.
Вилл рассмеялся, вспомнив потасовки детских и юношеских лет, а Марианна поняла причину истовой заботы Робина о Вилле и данного Робином самому себе слова не иметь незаконнорожденных детей.
– Граф Альрик любил твою мать? – тихо спросила Марианна, глядя на Вилла, лицо которого после ее вопроса приняло задумчивое и грустное выражение. – Но из-за титула и в силу помолвки был вынужден жениться на более знатной девушке?