Его последние слова относились к Виллу, и тот, помедлив, кивнул.
– Тогда поклянись на распятии! – потребовал Гай.
Один из ратников снял со стены черный крест и поднес его к Виллу. Положив руку поверх распятия, Вилл негромко ответил:
– Клянусь.
– Прекрасно! – вздохнул Гай и, утратив интерес к Виллу, вновь принялся изучать карту.
Марианна неотрывно смотрела на Вилла. В ее разуме никак не укладывалось понимание, что Вилл, который был беззаветно предан Робину и люто ненавидел Гая Гисборна, только что предал брата и пошел на сделку со смертельным врагом. Из ее груди вырвался глубокий вздох. Она с трудом отвела глаза от неподвижного лица Вилла и случайно столкнулась взглядом с Гаем, уже довольно долго внимательно смотревшим поверх карты на Марианну.
– Вот-вот, принцесса! – тихо сказал Гай, не сводя с Марианны пристальных глаз. – И я думаю в точности так же, как ты.
Он решительно скатал карту в свиток, и по его безмолвному жесту ратник снова привязал правую руку Вилла к подлокотнику кресла. Вилл не сопротивлялся, только открыл глаза и, посмотрев на Гая, вопросительно изогнул бровь.
– А теперь давай рассуждать здраво, – сказал Гай, устремившись пронзительным взглядом вглубь бесстрастных глаз Вилла.
Он придвинул к себе табурет и уселся напротив, постукивая по колену свернутой картой.
– Твоя преданность брату вошла в Средних землях в поговорку. Ты, старший сын графа Альрика, не стал бороться за свои права, беспрекословно уступив их Робину. Вечная тень младшего брата, всегда второй после Робина, ты никогда не желал для себя большего. Я помню, как ты бился над его телом в Локсли, думая, что он убит. Ты не хотел подпустить меня к мертвому, а теперь, значит, предаешь живого? – Гай язвительно расхохотался и, подавшись корпусом к Виллу, сказал ему в лицо: – Разрази меня гром, Вилл, ведь я чуть было тебе не поверил! Чтобы ты, уступив эту женщину брату, теперь пошел ради нее на предательство? Ты, даже не поколебавшись, принял на душу грех клятвопреступления! Хочешь, я скажу тебе, что ты в действительности сделал?
Вилл молчал, откинув голову на спинку кресла, и смотрел на Гая.
– Ты, не задумываясь ни на минуту, мгновенно изменил всю систему ваших дозоров, указав правильно только один – тот, что известен Хьюберту. И тут ты ничем не рисковал: ты понимал, что твой брат сегодня же поменяет место этого поста. Ты решил заманить меня в западню, Вилл, и не отказался от своего намерения даже тогда, когда я сказал, что и ты отправишься со мной в Шервуд. Я бы приказал убить тебя, едва бы твой обман обнаружился, но как раз твоя собственная жизнь не волновала тебя ни капли!